ВН-1-2006
СЕРГЕЙ АРАКЕЛОВ
ВСПОМИНАЯ КАРАБАХ И БАКУ
Нагорно-Карабахская автономная область (НКАО) – одно из самых красивейших мест на земле, с прекрасными климатическими условиями. НКАО состоит из четырех районов: Степанакертский (центр области), Мардакертский, Мартунинский и Гадрутский. 95 процентов населения состоит из армян, за исключением жителей нескольких деревень, примыкающих к границе области
На заре советской власти Карабах был передан в состав Азербайджана. (Похожая ситуация с Крымом.) Моя мать родом с Мардакерта. Мне доводилось бывать там на каникулах каждое лето. Скажу сразу, продуктами Мардакерт обеспечивался плохо. Население питалось за счет своих хозяйств. Мясо, фрукты, овощи – все свое. Хлеб напекали на несколько дней. Этим занималась каждая семья. Но в целом в Мардакерте жили неплохо. О трудолюбии местного населения говорить, наверное, излишне.
* * *
Знаете, я очень люблю изучать историю. За время моей жизни в Азербайджане я прочитал несколько учебников по истории этого края. История постоянно переписывалась, а сами учебники становились все толще. История Азербайджана становилась все более красочной и героической. Между тем, на территории того же Карабаха до сих пор стоят хачкары 15-17 веков [хачкар – каменный крест, прим. Ред.]. Многие из крестов потом уничтожили, для того чтобы скрыть присутствие армянской культуры на этой земле, особенно в местах, примыкающих к основной территории Азербайджана.
Нет, я не собираюсь доказывать, чья именно эта территория. Да и что это даст? Ведь здесь столкнулись право на целостность государства и право на самоопределение народа, находящегося в составе этого государства.
* * *
С приходом Горбачева Карабах выдвинул требование вывести его из состава Азербайджана и присоединить к братской Армении. Тут все и началось…
Но сначала скажу два слова о дорогом мне Баку. Изумительный город, с трех сторон омываемый Каспием. После экспроприации нефтедобывающей отрасли Советской властью, в Баку устремились со всего Союза люди самых разных народностей. Мой дед переехал туда в 1925 году. Русских и украинцев в Баку проживало более 400 тыс. человек. Много проживало евреев, татар, армян. В то время бакинцы были как бы особая национальность. Я и сейчас узнаю бакинца по выговору, независимо от его национальности. Все общались между собой по-русски.
* * *
Вернемся к событиям в Карабахе. Тогдашние власти Азербайджана делали все, для того чтобы вбить клин в отношениях между армянами и азербайджанцами. В Баку это не вышло. А может, власть просто побоялась учинить хаос в большом городе. Поэтому выбрали периферийный городок Сумгаит, находящийся в 55 км от Баку. Не буду рассказывать о том, как на глазах у жителей, смотревших из окон домов, чинили насилие над армянскими стариками, женщинами, детьми. Насилие разжигала сама власть, обращаясь с погромными призывами к отбросам общества, которые есть везде, в любом народе. … Очень немногие могут удержаться от легкой наживы, особенно если есть гарантия безнаказанности.
Пик насилия против армян в Сумгаите пришелся на 26-29 февраля 1988 года.
…Погромщики врывались в квартиры по спискам, взятым в домоуправлениях (ЖЭКах) – насиловали женщин, убивали кого хотели, утаскивали имущество. На улице шло лихорадочное движение людей с мешками, коробками, заполненными посудой, хрусталем, один тащил шкаф, другой – кровать…
Повторить такое в Баку оказалось труднее. У бакинцев был другой менталитет. Даже на митинги против армян властям приходилось привозить людей из провинции. На «Икарусах» приезжали толпы из окрестных деревень. Поговаривали, что организаторы митингов платили участникам хорошие деньги. Кто-то усиленно распространял слухи, что с Армении приезжают азербайджанцы с отрезанными ушами.
Не знаю, не видел. Поэтому ничего не буду утверждать. Скажу лишь вот что: в Армении азербайджанцев в городах не было. В основном они проживали в деревнях, занимаясь скотоводством и земледелием. В иных деревнях азербайджанцы жили бок о бок с армянами.
* * *
Несколько слов о человеческих взаимоотношениях. Поступки некоторых азербайджанцев вызывают у меня огромное уважение. Несмотря на весь ужас, творившийся тогда, некоторые люди смогли остаться людьми.
Многие мои соседи-азербайджанцы решительно осуждали действия в Сумгаите. Их гнев на произошедшие события был вполне искренен. В некоторых дворах мужчины и подростки организовывались в группы защиты своих соседей-армян. Когда во двор заходила толпа по 15-30 человек в поисках армян, «ополченцы» вступались за нас, отвечая, что армян здесь нет. Это было небезопасно, поскольку в некоторых районах города толпы ходили по 100 человек и более. Толпы хотели грабить, захватывать квартиры армян. Они так и делали: выгоняли армян и гордо прибивали новые таблички со своими именами: квартира Ахмеда такого-то. Большинство армян в страхе за своих детей выехали к родственникам и знакомым, оставив квартиры на попечение азербайджанских соседей.
* * *
Мы поначалу думали, что все уладится, утрясется, и будет по-прежнему. Однако, тревожная ситуация затянулась. Когда армяне это поняли, они стали продавать квартиры. Продавали за бесценок. Редким счастливчикам удалось обменять свое жилье.
Число армян в Азербайджане стало резко уменьшаться. Они уезжали, а вслед им неслась разнузданная брань пропаганды азербайджанских властей.
* * *
Мы жили на первом этаже в доме, стоящем рядом с метро. Каждый день мимо нас проходила очередная толпа, выкрикивающая националистические лозунги. Толпа искала врага. Поползли слухи о случаях убийства армян и в Баку. Мои друзья предложили мне с женой и двумя малолетними детьми переехать к ним. Надо ли говорить, как это было для них рискованно, хотя они и были чистокровными азербайджанцами?
В конце концов нам удалось благополучно выехать из Баку. Нам удивительно повезло, хотя мы выехали одними из последних: мы сумели вывезти весь свой скарб, за что я бесконечно благодарен ребятам с нашего двора, которые отгоняли от нашего дома истеричные толпы, не допустив беспредела.
* * *
Расскажу об одном случае, поведать о нем здесь будет вполне уместным. У моего дяди (брат матери), проживавшего в городе Мардакерт (Карабах) был друг азербайджанец, водитель самосвала. Этот друг жил в нескольких десятках километров от Мардакерта в азербайджанской деревне Направанд. Звали его Меймад. Иногда он приезжал к дяде в гости, изредка даже оставался на ночь, хотя до его дома был всего час езды. Меймад оставался не столько по необходимости, сколько из желания выказать дяде свое доверие и уважение. В свою очередь, Меймад просил дядю остаться на ночлег, когда тот бывал у него.
Иметь столь тесные дружеские отношения в глазах соседей и родственников как с одной, так и с другой стороны, было несколько подозрительно, хотя для меня это было вполне нормально.
Как-то раз еще до тех печальных событий, Меймад пообещал дяде два белоснежных ягненка какой-то особой породы, как только их принесет овца.
Прошло время, и началась война. Друзей разделила разграничительная полоса шириною в километр. Вооруженные ополченцы по обе стороны. Солдаты сутками дежурили в окопах. Постоянно звучали одиночные выстрелы и автоматные очереди. Люди стреляли для устрашения друг друга, для демонстрации своей готовности воевать.
Как-то дяде сообщили, что его вызывают с азербайджанской стороны. Все были в недоумении. Кто вызывает? с чего бы это? Ошибки быть не могло, вызывали именно моего дядю Размика Акопяна. Это насторожило людей. Пошли недоуменные, и не очень приятные вопросы.
Многие жители взяли оружие и ринулись к границе, ожидая провокации. Кто-то пришел просто из любопытства. Дядя Размик даже испугался, подумав, что его хотят выманить и убить. Ведь нужно было выйти на середину ничейного поля. Каково же было изумление людей, когда с азербайджанской стороны во весь рост шел мужчина, погоняя перед собой двух белоснежных овец. Это был друг дяди Меймад! Они обнялись и общались более часа.
Стрельба прекратилась, люди поднялись из окопов, перекликались, спрашивали о здоровье знакомых… На глазах ополченцев стояли слезы.
Позже дядя рассказывал, что Меймад извинялся, что не мог доставить ягнят раньше, он пригнал уже годовалых овец. Вы не можете себе представить, что стоило Меймаду уговорить командиров дежурившего отряда в необходимости своего поступка. За время военных действий у многих погибли родственники и друзья. Злоба возобладала над разумом. Наконец, Меймад приезжал за 15-20 километров в чужой населенный пункт, где он мало кого знал. Меймад приезжал три раза. Один раз его даже хотели убить как предателя. Хорошо, что нашелся знакомый, который помог замять ситуацию.
Поступок этого Меймада вызывает у меня восхищение. Дядя со слезами вспоминал друга, и все мечтал, что когда все закончится, он ответит ему пятью черными, как уголь, баранами. К сожалению, дядя не смог осуществить свою мечту. Осенью 1992 года его не стало... Но его сын, мой двоюродный брат, обещает, что найдет Меймада и воздаст ему должное. Достойным людям всегда должны быть оказаны почет и уважение. Я с этим согласен.
* * *
В 1988 году мы обосновались в поселке Ширазлу Араратского района Армении. До тех печальных событий в поселке совместно проживали армяне и азербайджанцы. Когда разразился кризис, около шестисот азербайджанских семей выехали в Азербайджан. Переселенцев сопровождали до самой границы, чтобы с ними ничего худого не случилось. Азербайджанцы смогли увести с собой даже веники и совки.
Прожили мы в поселке 5 лет, и за это время я частенько слышал воспоминания об азербайджанских соседях. Это были добрые воспоминания, без ненависти.
* * *
В 1993 году мы переехали в город Т. Здесь я столкнулся с совершенно иным менталитетом … Знаете, что прежде всего бросилось в глаза? Повсеместное неуважение к старшим. Местные жители значительно отличались от русских, живших в Баку. Две знакомых мне русских семьи бакинцев, прожив несколько лет в Центральном регионе, продали квартиру и переехали на юг России. Глава одной из семей сказал так: люди здесь черствые, а климат сырой.
Но мы прижились. Наверное, нам помогла русская культура, которую мы впитали, живя в Баку.
* * *
Пережив все эти потрясения с погромами и переездами, мы не могли не обратить все наши помыслы к Богу. У меня не раз бывали такие ситуации, когда мне никто, кроме Господа, не мог помочь. И Господь не оставлял меня.
По приезду в город Т., я пошел в православный храм. Первое, что бросилось в глаза – прейскурант с ценами на услуги «батюшек». Я еще могу понять платное «освящение» личного автомобиля. Хотя и это на мой взгляд не слишком соответствует учению Христа. Но брать деньги за крещение младенцев и детей, а тем более – назначать цены… Для меня это кощунство.
Всякий, читающий Библию, знает, что так делать нельзя. Может быть, поэтому в православии так непросто обстоит дело с изучением Священного Писания среди простых прихожан?
Находясь в храме, я спросил у служителя, как понимать этот список цен на услуги? Он ушел, ничего не ответив. Вместо него ответили другие. На меня набросились бабки с перекошенными от гнева лицами и отчитали по полной программе. Все правильно, в чужой монастырь со своим уставом не ходят. На выходе ко мне подошли еще две женщины и тихо прошептали: вам лучше сюда не приходить … Что ж, извините. Я понял, что попал не туда.
Утешение и близкое по духу Священного Писания учение я нашел в реформатской церкви этого города. Реформаты – это кальвинисты, то есть люди, которые желают соблюдать все наставления Божии, ничего не прибавляя и не убавляя. Со временем мы стали членами этой церкви, и остаемся ими по сей день.
* * * * *
Хочу подвести итог моим воспоминаниям. На мой взгляд, ссоры между народами показывают их нецивилизованность. Народы, поддавшись темным инстинктам ненависти, становятся жертвой своих политиков, которые стремятся к власти и наживе.
Если бы люди, стремящиеся к наживе любой ценой, были бессмертны, как Макклауд, или могли бы воспользоваться своим богатством после смерти, я еще мог бы их понять. Но, как писал один мудрец, что толку от оставленного вами богатства? Его пустят по ветру наследники, а правнуки даже не будут помнить вашего имени…
Так не лучше ли нам перед лицом вечности просто мирно жить и делать добро? История моей жизни убеждает меня в этом.
|