Последняя идея


Сообщений в теме : 5
Страницы : 1
Дата/Время: 03/07/04 11:06 | Email:
Автор :

сообщение #040703110630
____________

Союз Христиан-Военнослужащих России


Евгений Каширский - своего рода уникальная личность. Пастор Реформатской церкви из Твери (а не из Москвы), один из лидеров Союза реформатских (читай, кальвинистских) церквей в море церквей баптистских, для которых кальвинизм - худшая ересь. Вместе с тем, Евгений Дмитриевич Каширский - человек, который многие годы последовательно и очень удачно отстаивает, невзирая на лица, евангельскую, христианскую точку зрения абсолютно на все события и процессы, происходящие в России.

- Евгений Дмитриевич, немного о себе: кто Вы в светской жизни, как Вы уверовали и стали пастором?
- Это произошло в 1989 году. По образованию я филолог и педагог, и в то время работал в школе. На всю жизнь останусь благодарным тверской баптистской церкви, в которой уверовал. В этой общине я пребывал в течение полутора лет. Затем пришло знакомство с кальвинизмом и Реформацией, когда по милости нашего Господа мне удалось получить доступ к обширным кальвинистским материалам. С изучения этих материалов, собственно, и началась моя кальвинистская учеба, которая продолжилась на теологических и пасторских курсах в Голландии и в семинарии г. Вупперталь (Германия). Впрочем, реформатский пастор обязан учиться постоянно, поскольку от него требуются обширные познания в теологии и умение писать статьи.
- Тем не менее, если не вдаваться в подробности, евангельское движение в России к Кальвину и кальвинизму относится настороженно, а то и негативно. Вам, наверное, пришлось много критики испытать на себе?
- Негативное отношение во многом объясняется тем, что в России кальвинизм толком не изучали. В моей библиотеке стоят 22 тома трудов Кальвина. Прочитав большинство его комментариев к книгам Библии, проповеди и письма, я вижу, что многие критики не разобрались в кальвинистской системе мысли. Впрочем, это лишь дело времени. Не сомневаюсь, что придет день, когда в наших семинариях труды Кальвина станут обязательными для изучения. Пока же критики выдумывают себе кальвинизм и бодро сражаются с химерой собственного воображения. Важно подчеркнуть и другое: теологические споры кальвинистов и антикальвинистов были и будут, но важнее все-таки не кто кого забросает цитатами из Писания, а кто говорит слово, адекватное современной жизни, и умеет строить жизнь на основе Писания.
- Кальвинистом рождаются или становятся?
- Наверное, все же рождаются. Бывает, сколько аргументов ни приводи человеку, он все равно не принимает учение. А иные приходят и сразу все принимают, им и объяснять ничего не надо. В этом есть, пожалуй, что-то мистическое.
- Некоторые протестантские пасторы сейчас пытаются настолько соответствовать современной российской жизни, что облачаются в православные ризы, придерживаются православных традиций, пытаясь угодить вкусам большинства соотечественников. Это нормально?
- Наверное, они думают, что это очень мудрая политика. По принципу: с волками жить… Представляю, что бы им сказали Лютер с Кальвином… И что будет с этими пасторами лет через пять? Впрочем, нетрудно догадаться, куда они придут, если продолжат движение в этом направлении.
- А как же апостол Павел, который говорил: "Для всех я сделался всем"?
- Но он же не сделался мистагогом Элевсинских мистерий, чтобы привлечь язычников! И потом, вряд ли православный человек не сумеет отличить своего "батюшку" от ряженого пастора.
- У нас в церквях часто пугают либеральным богословием. Что такое настоящее либеральное богословие, Вы встречали его в Европе?
- Несомненно, в Европе наблюдается крен в сторону либерализма. Поэтому нам сейчас непросто вести диалог с иными европейскими братьями по вере. Тем не менее, я думаю, что либерализм и консерватизм составляют единое целое, они необходимы для развития Церкви. И если сейчас маятник качнулся в сторону либерализма, то будет движение и в сторону консерватизма. Либерализм и консерватизм - это попытки ответить на вопросы современности, когда ортодоксальная церковная позиция еще не сформулирована. Жизнь открывает перед нами новые страницы, и мы не всегда хорошо представляем, как быть и что делать. Либерализм склонен видеть в "насущных потребностях" основания для изменения церковного учения и практики.
- Кажется, у нас крен в другую сторону. Недавно на одной нашей христианской радиостанции два дня шли дебаты о том, можно ли молодому человеку до брака ходить со своей невестой за руку? Как будто других важных вопросов не существует!
- Ну, это тоже важный вопрос. Впрочем, с христианской точки зрения есть нормальное решение: объявите в церкви о помолвке, а потом "ходите". А если помолвки нет, то вот вам доброе старое правило: два раза прошелся с девушкой - женись. Но вернемся к теме либерализма. Мы все-таки должны давать либералам некоторое пространство. Когда все закрыто и зажато, то неизбежно загнивание. Но и без консерваторов нельзя, иначе у нас будет не Церковь, а клуб любителей Христа. Клуб - дело привлекательное, люди любят общаться, но к серьезным делам во имя Божие он отношения не имеет, да и не может иметь.
- Так христианство в Европе умирает или живет?
- Либеральное христианство не значит - мертвое христианство. Так называемые либеральные Церкви принимают активное участие в жизни общества - помогают бедным, больным наркоманией и алкоголизмом. Другое дело, их видение этого общества.
- Как Вы относитесь к миссионерству и, в частности, восьмимесячной экспедиции "Евангелие народам России"?
- Я не очень хорошо слежу за этим мероприятием, но считаю, что благовестие - основа основ жизнедеятельности Церкви. Как бы человек ни был погружен в глубины теологии, он все равно должен нести Благую Весть, как и всякий другой член Церкви. Но не следует забывать и о том, что после того как мы подали человеку Благую весть, его надо научить, как жить христианской жизнью. К слову сказать, реформатские общины значительные усилия прикладывают как раз к тому, чтобы научить человека, как жить по обретении Благой Вести. В сущности, это вопрос воспитания народа Божиего. Христианин должен уметь принимать решения и быть готовым нести ответственность перед Богом и своей общиной.
- Вы превозносите общинную жизнь, а ведь протестантов часто обвиняют в индивидуализме.
- У нас до сих пор индивидуализм путают с эгоизмом. Протестантский индивидуализм находится в тесной взаимосвязи с единством, это единство в многообразии. Мы и есть те самые соборные люди, которых ищут в Православии. У нас нет так называемых приходов, куда приходят одиноко постоять и одиноко уйти.
- В России, тем не менее, процент протестантов очень незначителный. Как, по-вашему, есть в России будущее у протестантизма?
- Конечно, наша работа сейчас напоминает бросание камней в реку в надежде, что со временем появится брод. Но главное, что протестантское движение идет в правильном направлении: создание малых групп, создание на их базе общин, приобретение общиной собственного здания и территории вокруг него.
- Почему протестантов так не любят в России?
- Я думаю, причина в том, что немалые силы и средства брошены на создание отрицательного образа протестанта. Понятно, кому это надо. Но время идет, и все больше россиян выходит из-под влияния этой пропаганды.
- А почему сейчас власти так холодно относятся к протестантам?
- По своему положению власть обязана быть прагматической. Сегодня власть, думая о консолидации общества, делает ставку на православие. Наша задача - объяснить власти, что консолидация общества на основе протестантизма - вещь более основательная. Протестантские общины - это начатки, из которых только и может появиться здоровое гражданское общество. Община - это школа самоуправления. Но мы должны и сами соответствовать своим декларациям. А если в общинах склоки да расколы, откуда тогда быть нормальному отношению властей?
- Как Вы относитесь к зависимости русских протестантов от зарубежных спонсоров?
- Извините, Запад всегда помогал и помогает сейчас Православной Церкви, и никто РПЦ за это не упрекает. Не сомневаюсь, и Русская Православная Церковь помогает своим собратьям за рубежом. Это нормально для каждой конфессии. Но будущее, конечно, за теми, кто крепко стоит на своих ногах. Уверяю вас, что нет таких протестантских общин, которые не стремились бы к полному самообеспечению. А те, кто не стремится, это и не общины, а так - миссионерские временные образования.
- У Вас лично были проблемы с Православной церковью?
- Нет.
- Ну, а что можно сделать, чтобы власть протестантов с их позитивными разработками заметила?
- Самый простой способ известен - вытворить что-нибудь в стиле "Аум Синрике". А если серьезно - нам надо много трудиться, созидая и воспитывая народ Божий. Не сомневаюсь, что второе поколение протестантов - люди, выросшие в условиях свободы и получившие хорошее образование, - внесут в общество более заметный вклад, чем мы. Этих людей уже нельзя будет игнорировать.
- Новое поколение протестантов будет кальвинистским?
- Трудно сказать. Было время, в начале 90-х годов, все протестанты повально увлекались теологией, тогда любая книга по теологии проходила на "ура". Сейчас все встало на свои места - христиане утолили теологический голод, книги залеживаются в магазинах. Людей интересуют "житейские" вопросы - брак и семья, правильное воспитание детей, а не тонкости спора кальвинистов и арминиан. Это нормально, теологией должны заниматься служители. А что касается служителей и лидеров христианских групп, среди них определенно интерес к кальвинизму растет, но не так быстро, как хотелось бы.
- Вас это не расстраивает?
- Конечно, расстраивает, но мы поняли, что надо заниматься не только теологией, но писать обо всем - о социологии, политике, экономике. Лично для меня сейчас - самое счастливое время, ибо можно свободно излагать воззрения на государство, общество, семью, школу.
- Как Вы думаете, есть ли кальвинисты, которые не знают, что они - кальвинисты?
- Есть, и много. Люди следуют Библии и приходят к эмпирическому кальвинизму.
- Что более соответствует Церкви: демократия или авторитаризм?
- Мы все равны во Христе. Но исторически так сложилось, что в Церкви прижился авторитаризм. Командовать легче, чем убеждать. К слову сказать, Реформатские, как и другие протестантские Церкви, всегда стремились к созиданию такого порядка, когда решающее слово остается за общиной. Впрочем, Церковь часто отражает порядок, существующий в обществе. Пока в России все завязано на Москву - в стране будет та или иная форма авторитаризма. Когда же общество будет надлежащим образом структурировано, а области будут строить отношения между собой напрямую, тогда возникнут условия для иной структуры управления. И что немаловажно - изменится менталитет наших соотечественников.
Интервью брал Сергей Шведов

Дата/Время: 19/06/04 12:19 | Email:
Автор : Администрация сайта

сообщение #040619121941

Открыта рубрика, обсуждение 613 правил еврейского благочестия: 613


Дата/Время: 06/05/03 07:39 | Email:
Автор : Ойбек Артыков

сообщение #030506073931
____________Хочу предложить на обсуждение такую идею:
Нередко журналисты, пишущие о постсоветской России, мимоходом роняют мысль о том, что «после пуританской морали советской эпохи пришла новая мораль», и далее живописуется новая мораль капиталистической России.
Меня это навело на мысль найти «кальвинизм до кальвинизма», найти наших нравственных предшественников в советском прошлом (откуда мы все родом) – конечно, в одной довольно узкой сфере, но непосредственно взывающей к глубинным чувствам современного россиянина, выросшего в СССР: я имею в виду зеркало эпохи – искусство. Так как мне ближе всего песенная культура той поры, то я предложил бы издать (с соблюдением всех авторских прав - хотя я подозреваю, что это может быть непреодолимым препятствием) сборник песен советской эпохи под названием «Наши песни: пуританизм в советской музыке» (или что-то подобное).
Таким образом рядовой россиянин, не знающий о кальвинизме или настроенный против него враждебно, узнал бы, что, любя эти песни, он любит пуританское, кальвинистское. Главное - вызвать эмоциональную приязнь, человеческую симпатию. Важно, чтобы нашли что-то общее с нами, увидели в нас родное. Тогда появится желание узнать кальвинистов поближе, узнать, во что мы верим и почему.
В этот сборник можно было бы включить много любимых песен: «Когда весна придёт», «Надежда», «От героев былых времён», «Третий должен уйти», «Бери шинель, пошли домой», «Мы за ценой не постоим», «С чего начинается Родина» и др., отражающие нравственно-этическое мировоззрение кальвинизма на общедоступном уровне со свойственной кальвинизму сдержанностью и в то же время искренностью в выражении чувств.

Дата/Время: 21/12/02 23:09 | Email: calvin@tvcom.ru
Автор : ЕРЦ г. Твери

сообщение #021221230922
____________ 20 декабря 2002 г. Тверь
Межрегиональный семинар «Религия против терроризма»,
организованный Гильдией религиозной журналистики «МедиаСоюз»

МЕМОРАНДУМ
Евангелическо-Реформатской Церкви г. Твери

РОЛЬ РЕЛИГИОЗНЫХ ОБЩИН
В БОРЬБЕ С ТЕРРОРИЗМОМ И ЭКСТРЕМИЗМОМ

1. Распространяющемуся ныне терроризму и экстремизму на религиозной почве должен быть положен конец. Мы высоко оцениваем стремление руководителей нашей страны решить проблему терроризма мерами силовых структур. Вместе с тем, практика показывает, что одних силовых мер, пусть даже продуманных и энергичных, недостаточно.

На наш взгляд необходима система коллективной ответственности религиозных общин и общества в целом. Сами общины должны стать открытыми. Общество имеет право знать, чему учат в религиозных общинах, как живут члены общин, какие преследуют цели и какими методами хотят добиться этих целей.

2. В связи с этим, Реформатская Церковь официально заявляет, что если кто-либо из реформатов, несмотря на всю проводящуюся в реформатской общине воспитательную работу, совершит антиобщественный поступок, такой человек будет публично осужден общиной и, согласно Уставу, исключен из числа ее членов, а сам факт послужит основанием для проведения внутреннего расследования. Наша позиция и принятые меры будут обязательно доведены до сведения общественности.

Мы надеемся, что руководители других конфессий присоединятся к нашей позиции и возьмут на себя бремя коллективной ответственности за поступки членов своих общин. Нам представляется, что вопрос ответственности касается не только экстремизма. Сегодня, к примеру, большинство руководителей и чиновников страны причисляет себя к лицам православного исповедания. Мы хотели бы видеть публичную реакцию православных общин в случае совершения этими людьми противоправных действий. Подобную реакцию мы хотели бы видеть и от руководителей мусульманских общин. Если какой-либо член мусульманской общины будет замечен в сотрудничестве с экстремистскими, террористическими группировками, реакция общины должна быть незамедлительной и недвусмысленной.

3. Для успешного проведения принципа общинной ответственности и более конструктивного общинного взаимодействия мы предлагаем создать совет религиозных общин, куда вошли бы уважаемые члены религиозных общин (старейшины). Этот совет мог бы координировать политику религиозных общин, направленную против терроризма, экстремизма и прочей противоправной деятельности отдельных верующих.

Разумеется, мы, будучи приверженцами разных религиозных воззрений, не сможем устранить разногласия по многим вопросам, но богословские дискуссии не должны заслонять от нас великие цели мира и любви.

На общинах лежит задача воспитывать своих членов верными гражданами нашей страны, способствовать установлению в России справедливости и милосердия, поддерживать в меру своих сил общественный мир и порядок.
Дата/Время: 02/12/02 01:48 | Email:
Автор : Андрей Семанов

сообщение #021202014832
____________

Мы становимся малым народом

Как тебе не стыдно плакать от пустячной боли? А если тебе в бою оторвет руку или тебе придется сделать харакири?
Японская мать – сыну. Цитата из любой публицистики о самураях


Представьте себе (не дай Бог такого, конечно!), что:

От России осталось 20% территории и столько же населения;
Москва стерта с лица земли, Питер превращен в финский город и для въезда в него русским полагается шенгенская виза, в «третьей», а фактически первой столице (одной из исламских республик) им тоже появляться не рекомендуется;
экономики больше нет, науки, образования и культуры - тоже.

Сможем ли мы выжить в таких условиях? Не знаю, не уверен.
А вот есть народ, который смог.

То, что сказано выше, полностью соответствует положению евреев после поражения в двух антиримских восстаний (помните, когда Иерусалим был после разрушения переименован в Элию Капитолину и коренному населению было запрещено входить в него?). Иудаизм (заметьте, в основном уже постхристианский – хотя и евреев-христиан в I – II вв. еще были сотни тысяч) после этого не просто выжил, но создал самобытную мировую цивилизацию, уверенно идущую вперед.

Вопрос в данном случае не к евреям. Вопрос к нам, русским и другим россиянам: что мы сделали для того, чтобы выжить в современном мире, который подбирается к нашему горлу?

Когда Израиль уже из последних сил, истекая кровью, мертвой хваткой вцепляется в Восточный Иерусалим и Хеврон, Цфат и Тверию, в крошечные арабские городки и села, где каждый камень помнит Христа, ходившего по этой земле, на километры вглубь пропитанной кровью тех, кто защищал и отстроил ее – мы и сербы отдаем без боя свои святыни врагу и ведем переговоры с бандитами и выродками.

Когда ЕС принимает отчаянные меры по охране материнства и детства, по подъему образования и науки, чтобы не быть выбитым пришельцами, не рухнуть от распада инфраструктуры и экономики – у нас, при вырождении и вымирании по 1,5 млн. чел. в год (!!!) неизвестно откуда и зачем финансируемые группки и секты, которые и расколами-то называть смешно, требуют аскетизма и безбрачия для всех христиан. Или же твердят, что университетское образование – это зло («душевредно!»...). Кстати, и в Европе, и в Израиле уже давно бьют в набат и по поводу того, что ежегодно уничтожается больше людей, чем погибло в Освенциме, и большинство этим не обеспокоено, хотя источник бедствия хорошо известен. У нас и поставить проблему абортов на государственном уровне немыслимо – а между тем Россия уже давно стала поставщиком фетальных тканей.

Если же, наконец, представить себе, что в ненавистной многим Америке случилась такая гадость, что из-за чьей-то уголовщины погиб со всем экипажем авианосец – то в таком случае крупнейшие многомиллионные общины призвали бы всю нацию к покаянию и посту. Как у нас среагировали на «Курск»? Отслужили заупокойные службы? Выразили соболезнования? И это все.

В сознание «патриотов» не вмещается простейший факт. Русские всегда были большим и многочисленным народом, жившим компактно на своей территории. В 1941 г. нас могли уничтожить – но нашим противником была Германия, у которой при отсутствии сырья были исчерпаны все резервы. То, что мы ни разу не оказывались в «еврейской» ситуации, перед лицом численно многократно сильнейших противников, с устойчивым демографическим и экономическим ростом (по сути, всего Третьего мира) и что эта непосильная ноша свалилась именно на нынешнее поколение – это почему-то невдомек. Тем более не рассматривается всерьез перспектива оказаться в меньшинстве на своей земле или вообще в рассеянии. А пора бы!

Вопли и сопли нынешнего национализма – это лишнее доказательство тому, что история развивается намного опаснее, чем кажется. Все твердят о бедах и обвалах ельцинской России – и это совершенно справедливо. Но что будет завтра, в ситуации намного худшей, когда перед страной реально встанет угроза полного поглощения и уничтожения? До сих пор исходили из опасности военного конфликта с Западом, из того, как его предотвратить. Никто не решился хотя бы подумать: а что мы будем делать после того, если Россию таки раздолбают ракетами, разгромят и уничтожат как цивилизацию, и притом агрессия будет не обязательно из США? Достаточно того, чтобы обороноспособность страны упала ниже критической точки – и это сможет сделать кто угодно, даже из Третьего мира, если у НАТО будет хватать своих проблем. А при антихристианстве и коррупции у власти да еще при расистских и языческих выходках это станет вообще неизбежным. Языческая Россия ни исламскому миру, ни тем паче миру языческому (то есть для народов с тысячелетним презрением к смерти) – не преграда.

Расизм и мордобой на рынках, стенания по поводу «нового мирового порядка», в котором нам нет места – это идиотский ответ на вызов, перед которым оказалась Россия. У большинства нет ни ума, ни желания предложить альтернативу. В лучшем случае твердят что-то невразумительное о монархии. Но надо, наконец, понять: константиновская халява окончилась, ее никогда больше не будет. Говорить о «новом средневековье» можно лишь не чувствуя, что Европа и с ней Россия сегодня слишком быстро сходят с авансцены истории. Опыта же жизни в нехристианском мире у православия больше нет и вряд ли удастся создать его заново.

Тот процесс поглощения исламом и язычеством, который начался в XV в., именно Реформация задержала на несколько столетий. Именно кальвинистские страны со свободной Церковью смогли придать миссионерству действительно всемирный размах, почти искоренить сатанизм и людоедство в Африке и Восточной Индонезии, в Новой Зеландии и Океании, позволили создать 40-миллионные общины в Индии и Китае. Огосударствленная же Церковь слишком долго жила в тепличных условиях – и потому империи рухнули под натиском в 1453 г. ислама, в 1917 г. – оккультизма.

Выход только один, хотя он никогда и не приходил в голову тем, кто верит в заговоры сионских мудрецов и упоен липовыми мечтами о грядущем величии возрожденной Руси.

Церковь и русский народ должны научиться жить так, как жили евреи в рассеянии, кальвинисты – после геноцида инквизиции в Нидерландах (когда испанские выродки прорывали ирригационные сооружения и топили океаном реформатский Лейден). Создавая прочную семью, с рождаемостью на пределе физических возможностей женщины и материальных – общины. Поднимая втоптанное ворьем в грязь образование и науку. Добывая себе хлеб, как в первых кибуцах, где на осушаемых малярийных болотах за сутки строили проволочные заграждения и сторожевые вышки и в первую ночь выдерживали бой с бандитами. Отстаивая свою веру с оружием в руках до последнего вздоха, как воины Бар-Кохбы и ленинградцы в 1941 году.

Вещий Дитрих Бонхеффер писал: «Конец приблизится тогда, когда у христианского мира будет отнято последнее место на земле… Здесь она далеко от родины, колония в чужой стране, община чужаков, пользующаяся гостеприимством страны проживания».

И не стоит говорить, что в отличие от Израиля национальная катастрофа нам не угрожает, ибо мы не «богоубийцы». Гнев Божий надвинулся вплотную. Время на исходе.

Мы становимся малым народом-2

В роддоме убили ребенка. Преждевременные роды – решили не выхаживать. Завернули в пластиковый пакет и живого в холодильник. Фетальные ткани можно продать за рубеж…

В электричках и на улицах вовсю продается порнография. Возражать небезопасно (в том числе и для жизни)...

Практика платного трудоустройства (фактически, работорговля) становится повсеместной. Чтобы сменить профессию, а иногда и просто устроиться на работу и прокормить семью, человек вынужден покупать акции – а для этого нужно как минимум продать жилье и вселиться в другое, худшего качества. Кто поселится на его месте? Уголовники? Наркоторговцы? Иностранцы?

Таких историй сегодня по России – несть числа.
Где корни этого апокалиптического геноцида? В чем причина нежизнеспособности русского общества в современном мире?

Говорят – и это модно – что-то невразумительное о «западном отступничестве» (ни разу не побывав в Европе, со слов болтунов и человеконенавистников из благополучной части общества, пальцем не пошевеливших для спасения Родины). Но Россия в сегодняшнем быту – значительно более дехристианизированная территория, чем большинство стран Запада. Конечно, могут возразить, что на самом деле масса уродующих нашу жизнь гадостей пришла как раз оттуда. На это ответим: а почему именно мы оказались столь податливыми к этому злу? Почему мы терпим его?
Канализационная труба рвется там, где ее дырявят желающие к ней приложиться. Открытая продажа продуктов порноиндустрии совершенно немыслима хотя бы в соседней Финляндии (где это наказуемо), да и, скажем, во Франции ТВ-трансляция эротических передач по закону возможна лишь после 22.30 (у нас, в принципе, – когда угодно, лишь бы платили). Что же касается взяток за трудоустройство, то эта система (повторяю, при ее наличии может идти речь не об открытом обществе, а о рабовладельческом строе) не существовала вообще нигде и никогда, она возникла на разрушающемся постсоветском пространстве.

Мы не собираемся доказывать очевидную с точки зрения этноистории и геополитики вещь: сокращение численности населения России вдвое сделает невозможным существование всей средиземноморской цивилизации в каких бы то ни было границах. Чтобы сегодня не видеть этой опасности, нужно начисто утратить последние остатки здравого смысла. Отрицать ее может либо слабоумный, либо предатель.

Вопрос на самом деле не только в количестве людей, но и в их качестве. Пушечное мясо страну не спасет. Народ, не имеющий потенциала устойчивого развития, может выжить, и даже в оккупации – но в виде совокупности исполнителей низшей квалификации, слуг, проституток, мелких жуликов и т.п. И как говорят в Одессе: а это надо?

У нас же за 30-летний позднесоветский период произошло тотальное вырождение народа. И в первую очередь за счет вопиющей, хамской дискриминации квалифицированного труда, когда нормальный, допускающий возможность расширенного воспроизводства трудовых резервов уровень жизни – только у пролетариата, а специалист с высшим образованием не в состоянии прокормить двоих детей.

Цивилизация с таким социальным раскладом развиваться нормально не в состоянии. Понимали или не понимали это в 1960-е? Трудно сказать. Но убежден: здесь вина не только брежневско-ельцинской номенклатуры. Немыслимые страдания были запрограммированы раньше. А именно тогда, когда при хрущевской оттепели в Союз хлынули не исторические христианские глубины европейской и новоанглийской культуры (совершенно не понятые и не принятые нашей интеллигенцией тогда, да и теперь), а ее не лучшие проявления и вообще отбросы. Шестидесятничество: Лондон-Ремарк-Хемингуэй, пьянки-гулянки-блуд… А не создавшие матрицу западного общества аскетические идеалы интеллектуалов-пуритан. И отсюда – отключение у людей способности здраво рассуждать.

Не учел наш либерализм таких вещей.
Во-первых, творчество и квалифицированный труд востребованы только в более-менее консервативном обществе, ориентированном на национальные интересы и устойчивое развитие. Там, где правит бал сиюминутная выгода (а в чисто коммерческом социуме, при отсутствии проектов и традиций этого неизбежно), они окажутся ввергнутыми на дно, в полную нищету, и выбраться окажется не по силам. Сантехник нужен и на зоне – а уволенный преподаватель вуза неминуемо погибнет вместе со всей семьей, если он не феноменально предприимчивый человек.
Во-вторых, носители таких идеалов варились и варятся в собственном соку, они не знают народа, среди которого живут. А те попустительски-либеральные стандарты, которые в элитарных кругах еще как-то сдерживались интеллигентными нормами общения, при переносе в массовое общество (а в наших условиях, повторим, именно оно становится «средним классом») порождают полный беспредел. Просто потому, что там не читают бессмертных книг. А зачем? Лучше иметь любой суррогат демократии в виде половой распущенности, ослабленного контроля, доступное пиво, курево, порнушку и т.п.
И наконец, именно те силы, которым оскотинивание народа выгодно, умели и умеют пользоваться благородным порывом и некрасовской «воплощенной укоризной» либералов-идеалистов, превращая их затем в пыль под ногами.

Отрывая логику модернизации от ее христианского контекста, мы получили не европейскую Россию, а злобную дьявольскую пародию, которая на глазах переходит в прямую противоположность действительному Западу. Понятно, предлагались будут предлагаться нереальные и невыполнимые альтернативы – ведь у нас всем и всегда хотелось самобытности. Вот подайте нам Россию как неевропейскую державу – любой ценой: репрессий и геноцида, надругательства над человеком, агрессивных войн… Но при отсутствии той культуры и дисциплины, которую создал именно мир Реформации (и отчасти мир католический), всего этого энтузиазма хватило ненадолго – максимум на пару поколений, дальше начался развал.

И сейчас мы видим, как под видом соблюдения «прав человека» нас выталкивают из Европы – не в манящее старомосковское средневековье, а на азиатскую периферию. Кому-то паломничества на Восток захотелось? Опоздали – сегодня «идеократическое» государство у нас уже невозможно, всем все стало до лампочки. Даже и явная угроза самому существованию страны. Так что получите свой идеал в лучшем виде. Как там у национал-большевика Блока?

И день последний, ужасней всех,
Увидим вы и я:
Все небо скроет гнусный грех,
На всех устах застынет смех –
Тоска небытия.

И не надо говорить нам, что именно «протестантская этика» создала неприемлемый для русского человека капиталистический культ наживы. Этот антихристианский бред М.Вебера сейчас повторяют и правые и левые, и порой даже сами верующие. Именно сегодня лукавые советчики льют грязь на социальную этику Реформации, прекрасно зная, что они творят. Прекрасно зная, что только пройдя подлинный (а не искаженный в кривых зеркалах секуляризации) имперский и европейский путь, путь веры меньшинства в агрессивной среде, Россия сможет ответить на вызовы обнаглевшей современности. Для этого ей, возможно, даже не понадобится перестать быть православной страной. Спор о сотериологии беспредметен – это различие экзистенциальных установок, изменить их человек не в состоянии. Но если тем согражданам, что не разделяют гибельных для нации установок, не дают верить по совести, то это может очень дорого обойтись.

Но пусть мертвые хоронят мертвых. Пуританская оппозиция в Англии в большинстве своем была движением самых угнетенных групп народа. Тех, кому на земле было уже ничего не надо, кроме возможности честно жить и трудиться, ломтя хлеба и родника чистой воды, мирного неба и глотка сельского воздуха, и еще – возможности молиться Господу и жить по совести. И она сделала Британию великой. (О том, что случилось в Америке, разговор отдельный).

«Почему практичные люди убеждены, что зло всегда побеждает? Что умен тот, кто жесток, и даже дурак лучше умного, если он достаточно подл? Почему им кажется, что честь – это чувствительность, а чувствительность – это слабость? Потому что они, как и все люди, руководствуются своей верой. Для них, как и для всех, в основе лежит их собственное представление о природе вещей, о природе мира, в котором они живут: они считают, что миром движет страх и что сердце мира – зло. Они верят, что смерть сильней жизни и потому мертвое сильнее живого... Они не верят в душу и потому в конце концов перестают верить в разум. Они слишком практичны, чтобы быть хорошими, более того, они не так глупы, чтобы верить в какой-то там дух… Им кажется, что деньги будут сражаться, когда люди уже не могут. Именно это случилось с пуническими дельцами. Их религия была религией отчаяния, даже когда их дела шли великолепно… Их религия была религией силы и страха – как могли они понять, что люди презирают страх, даже когда они вынуждены подчиниться силе? В самом сердце их мироощущения лежала усталость – как могли они понять тех, кто не хочет прекращать проигранную битву?.. Как могли понять человека они, так долго поклонявшиеся слепым вещам: деньгам, насилию, и богам, жестоким, как звери» (Г.К.Честертон. Вечный человек).

Есть ли еще надежда на то, что из бездны отчаяния, унижений и горя встанет новая русская цивилизация, в которой ценности Реформации будут играть достойное место? Прислушается ли Церковь большинства к ее голосу? Одному Богу ведомо. Но все, к чему мы призваны, мы должны сделать. А там – будь что будет…

Страницы : 1