| ____________ | ПРЕДИСЛОВИЕ
Дорогие друзья!
Предлагаемая вашему вниманию книга является изложением в сжатом виде известного труда Жана Кальвина «Наставления в Христианской вере».
Сами «Наставления» были написаны в эпоху Реформации 16 века, когда происходило очищение христианского учения от ересей и искажений, принятых католической церковью вопреки Слову Божьему. Этот труд сыграл огромную роль в преобразовании жизни всей Европы, способствовал освобождению религиозного сознания верующих от уз средневекового мракобесия.
«Наставления» - это по сути христианское учение, изложенное в систематизированном виде и опирающееся только на Слово Божие – Библию.
Вот что пишет сам Жан Кальвин о своей книге:
«Хотя Святое Писание содержит совершенное учение, к которому нечего добавить, ибо в нём Господу нашему было угодно явить бесконечные сокровища Своей Премудрости, тем не менее, не искушённый в Писании человек нуждается в некотором руководстве и наставлении, чтобы знать, что именно надлежит ему искать, и не блуждать в разные стороны, но придерживаться верного пути, неизменно приводящего его к той цели, к какой призывает его Святой Дух. Не дерзаю слишком много говорить о своём труде и о той возможной пользе, которую доставит его чтение, тем не менее, заверяю, что он может послужить для всех детей Божьих ключом к глубокому и правильному пониманию Святого Писания.
Я призываю всех, благоговейно почитающих Слово Господне, прочитать эту книгу и старательно запечатлеть её в памяти, если они хотят, во-первых, получить общее представление о христианском учении, а во-вторых, научиться с пользой для себя читать как Ветхий, так и Новый Завет».
Разумеется, данный конспект «Наставлений» не может заменить сами «Наставления», однако он может быть полезным для тех, кто только начинает постигать азы христианства. Ибо в этом конспекте содержатся основные идеи, изложенные Жаном Кальвином в своём труде. Зачем же понадобилось конспектировать «Наставления»? – спросит кто-нибудь. Дело в том, что «Наставления в Христианской вере» могут оказаться несколько сложными для начинающих христиан, поскольку, во-первых, этот труд довольно обширен, он излагается в четырёх томах, и не всякий захочет читать такую большую книгу. Во-вторых, в «Наставлениях» имеются места, трудные для понимания. Вот почему понадобилось их издать в сокращённом виде – чтобы всякий желающий мог получить основные знания о христианском учении, которые необходимы каждому человеку также как вода и воздух.
При написании данной работы я не просто использовал отдельные куски текста «Наставлений», а часто выбирал предложения, касающиеся одной какой-то темы из разных мест книги, иногда даже из разных глав. В данном конспекте вы встретите большое количество цитат из Библии, на которые в «Наставлениях» имеются только ссылки. Пусть читателя не смущает обилие библейских цитат, ибо они доказывают, что идеи, изложенные в этой книге, не придуманы Жаном Кальвином, а являются верным изложением учения Господа нашего Иисуса Христа.
С пожеланием Божьих благословений и глубоким уважением,
миссионер Реформатской Церкви Твери, М.Е. Малахов.
|
Дата/Время: 24/03/07 08:27 | Email:
Автор : Михаил Малахов |
сообщение #070324082718 |
| ____________ | Глава 1
КОРОЛЮ ФРАНЦИИ
Прежде всего я хотел своим трудом послужить нашим соотечественникам, многие из которых алчут и жаждут Иисуса Христа, но лишь очень немногие получили о Нём истинное знание.
Вы могли бы сами судить об учении, против которого с такой яростью ополчились нечестивцы, огнём и мечом сеющие ныне смуту в Вашем королевстве. Мне хорошо известно, какими чудовищными вещами они наполняют Ваш слух и Ваше сердце, чтобы наше дело стало для Вас ненавистным. При всём том Вы слышите только малую часть! Ибо среди простого народа кое-кто распространяет против нашего учения столь чудовищные слухи, что, если бы они были правдой, все справедливо сочли бы его само и всех его создателей достойными тысячи костров и тысячи виселиц. Если люди верят подобной клевете, то неудивительно, что наше учение вызывает всеобщую ненависть.
И тем не менее нашему учению суждено возвыситься надо всей славой и могуществом мира. Ибо оно принадлежит не нам, но Живому Богу и Христу, Которого Отец поставил Царём – править от моря и до моря, до пределов земли. Ибо что более сообразно вере, чем признание самих себя нагими пред Богом, дабы от Него получить облачение всякой добродетелью? Признание лишёнными всех благ, чтобы получить полноту всех благ от Него? Рабами греха, чтобы от Него получить свободу? Слепыми, чтобы от Него прозреть? Хромыми, чтобы от Него исцелиться? Лишёнными всякой славы, чтобы Он один был прославляем и мы в Нём?
И тем не менее наши противники не устают клеветать на наше учение. Они называют его «новым» и недавно изобретённым. Они упрекают его в сомнительности и недостоверности. Они спрашивают, правильно ли то, что оно противостоит согласному убеждению стольких древних отцов и столь давнему обычаю. Они настаивают на том, чтобы мы признали его еретическим, ибо оно восстаёт против Церкви, или вынуждают сказать в ответ, что Церковь в течение долгих лет была мертва, пока не заявило о себе наше учение. Наконец они говорят, что незачем приводить много доводов, поскольку о нашем учении можно судить по его плодам: оно, дескать, порождает великое множество сект, массу смут и соблазнов. Но если бы нам тоже дозволено было говорить, тогда, я думаю, их ярость, столь бурно изливаемая, несколько поостыла.
Во-первых, называя наше учение новым, они наносят глубокое оскорбление Богу. Но тот, кому ведома древность проповеди святого Павла о том, что Иисус Христос умер за грехи наши и воскрес для оправдания нашего – тот не найдёт у нас ничего нового. Если это учение долгое время было скрыто и неизвестно, то винить в этом следует людское нечестие.
Тем же невежеством объясняется и то, что они считают наше учение сомнительным и недостоверным. Воистину оправдывается жалоба Господа нашего, произнесённая устами пророка: вол знает владетеля своего и осёл господина своего, а народ Его не знает Бога своего (Исаия 1,3).
В том, что они требуют от нас чудес, отражается их неразумие, ибо мы придерживаемся того Евангелия, истинность которого подтверждают все сотворённые Иисусом Христом и Апостолами чудеса. Возможно, наши противники возразят, что в отличие от нас, могут подтвердить своё учение непрерывно, вплоть до сегодняшнего дня. Но чудеса, на которые ссылаются эти люди, скорее способны поколебать и повергнуть в сомнение душу, настолько они легковесны и лживы. Но даже, если бы они были так дивны, как только возможно помыслить, - они и тогда не могут свидетельствовать против Божьей истины. Требование наших противников могло бы показаться справедливым, если бы Св. Писание не научило нас об истинном назначении чудес. Так св. Марк говорит (16,20): «А они пошли и проповедовали везде, при Господнем содействии и подкреплении слова последующими знамениями». Когда мы слышим, что чудеса должны быть печатью, удостоверяющую Евангелие, разве обратим мы их на разрушение его авторитета? Когда мы слышим, что они предназначены утвердить истину, разве воспользуемся мы ими для утверждения лжи? Поэтому в первую очередь надлежит рассматривать учение, ибо оно, по слову евангелиста, предшествует чудесам. По слову Христа, верный признак правильного учения в том, что оно ищет славы не людям, а Богу (от Иоанна 7,18): «Говорящий сам от себя ищет славы себе, а кто ищет славы Пославшему Его, тот истинен, и нет неправды в Нём». Коль скоро Христос утверждает, что главный признак должен быть именно таковым, то обращаться к чудесам с иной целью, нежели прославление имени Божьего, означает неправедно пользоваться ими. Кроме того, мы должны помнить, что и сатана совершает чудеса. Маги и чародеи всегда славились чудесами. Идолопоклонство язычников также питали удивительные чудеса. Однако этих чудес недостаточно для того, чтобы убедить нас в истинности суеверий магов и идолопоклонников. Поэтому ответим нашим противникам, как Августин ответил донатистам: Господь достаточно предостерёг нас против чудотворцев, когда сказал, что восстанут лжепророки и великими знамениями и чудесами прельстят, если возможно, и избранных. Но ведь наши чудеса, возразят нам, совершаются не идолами, не чародеями, не лжепророками, а святыми. Как будто мы не понимаем, что уловка сатаны – принять вид Ангела света. Мы не испытываем недостатка в чудесах. Они у нас есть, и вернейшие, а вовсе не предмет насмешки. Что же касается тех чудес, которыми хвалятся наши противники, то они суть обольщения сатаны, поскольку отвлекают народ от почитания Бога и обращают его к суете.
Далее, наши противники неправомерно противопоставляют нам древних отцов, то есть писателей ранней церкви, как будто те одобрят их нечестие. Но если бы между нами разгорелся спор о том, на чьей стороне авторитет св. отцов, то победа в большинстве случаев осталась бы за нами. Древние отцы о многом писали мудро и превосходно. Но, с другой стороны, у них, как у всех людей, случались порой ошибки и заблуждения. Наши противники почитают именно ошибки и заблуждения святых отцов. Что же касается тех вещей, о которых отцы высказывались правильно, то они либо не замечают их, либо скрывают, либо извращают, так что кажется, будто нет у них иной заботы, кроме как выискивать отбросы среди золота. Мы всегда памятуем слова св. Павла (1 Кор. 3,21): «Итак, никто не хвались человеками… вы же – Христовы». Одному Христу должно повиноваться во всём без исключения. Кто не соблюдает этот порядок, тот ни в чём не может быть уверен в делах веры. И ещё. Если они хотят, чтобы никто не преступал границ учения св. отцов, то почему сами преступают их заветы с такой дерзостью? Так Акакий, епископ Амиды сказал, что Бог не ест и не пьёт и поэтому не нужно Ему ни блюд, ни чаш. Амвросий утверждал, что для христианских таинств не надо ни золота, ни серебра и что отнюдь не золотом радуют Бога. Спиридон епископ Тримифа на Кипре говорил также, что легко осмеливается есть мясо в великий пост именно потому, что он христианин. Серапион игумен монастыря близ Арсиноя в Египте сказал, что монах, не работающий своими руками должен считаться грабителем. Епифаний епископ Саламиды на Кипре утверждал, что видеть в христианских храмах образы Христа или святых – гнусная мерзость. Более того, таково было мнение не отдельного человека, а решение Эльвирского собора в Испании (305 г.): «В Церквах не должно быть изображений, ибо Тот, Кому мы поклоняемся, не может быть изображён на стенах». Августин считал безрассудством в отношении непонятных вещей совершать выбор в пользу той или иной точки зрения, если на то не имеется ясных и очевидных свидетельств Св. Писания. Но эти люди забыли об этом ограничении, когда принимали множество конституций, канонов и всяческих постановлений вне связи со Словом Божьим. Аполлоний упрекал Монтана в том, что он первым ввёл правило поста. Они пересекли и эту черту, когда установили жёсткие правила соблюдения постов. Киприан написал, что должно слушать одного Христа, ибо о Нём сказал Отец Небесный: «Его слушайте», - и что не следует принимать во внимание слова и дела других. Августин говорил, что Церкви не должно отдавать предпочтения перед Христом, ибо Он всегда судит праведно, а церковные судьи, будучи людьми, способны ошибаться.
Что касается ссылок на обычай и традицию, то они безосновательны. То, что делают многие, получает статус традиции. Человеческая жизнь никогда не была устроена так хорошо, чтобы самые лучшие вещи нравились большинству. Поэтому пороки отдельных людей, повторяясь множество раз, привели к общему заблуждению. Теперь они отвергают целебное средство на том основании, что давно привыкли к болезни.
Не слишком силён и следующий их довод. Они вынуждают нас признать либо то, что Церковь уже долгие годы мертва, либо то, что мы ныне ведём борьбу против Церкви. Разумеется, Церковь Христова жила и будет жить, пока будет царствовать Христос. Наши противники очень далеки от истины, когда не желают признавать Церкви, если она не находится вполне зримо у них перед глазами и хотят заключить её в определённые рамки. Мы же, напротив, утверждаем, что Церковь может существовать, не имея видимой формы, и что тем более нельзя считать её видимой формой ту роскошь, которой они столь неразумно восхищаются. Но сколько раз она подвергалась такому же искажению в иудейском народе, так что от неё не осталось никакого следа. Какой видимой формой должна была по их мнению блистать Церковь, когда Илия жаловался, что он остался один (3я Царств 19,14)? Сколько раз уже после пришествия Христа Церковь оставалась сокрытой, не имела внешней формы? Как часто подвергалась она такому жестокому угнетению от войн, соблазнов и ересей, что её и вовсе не было видно? Св. Иларий так об этом говорит: «Предупреждаю вас, остерегайтесь антихриста. Вы слишком цепляетесь за стены, ищете Церковь Божью в красоте зданий, полагая, что в них заключено единство верующих. Но усомнимся ли, что именно в них должен иметь свой престол антихрист? Горы, леса, озёра, тюрьмы, пустыни, пещеры кажутся мне более надёжными и заслуживающими доверия, ибо пророки, скрываясь в таких местах, пророчествовали».
Наши противники говорят: папа римский и прочие епископы представляют Церковь, следовательно, они не могут ошибаться. Но почему же? Потому, отвечают нам, что они суть пастыри Церкви и посвящены Богу. Но ведь Аарон и другие предводители израильского народа тоже были пастырями. И тем не менее они ошиблись, когда сделали литого тельца. А разве четыре сотни пророков, ложно вещавших Ахаву, не представляли Церковь? Церковь была на стороне Михея – одинокого и гонимого, но единственного, чьи уста возвестили правду (3я Царств 22). А пророки, поднявшиеся против Иеремии, похвалялись (Иеремия 18,18): «Придите, составим замысел против Иеремии; ибо не исчез же закон у священника, и совет у мудрого, и слово у пророка». И вот навстречу этой толпе был послан Иеремия, чтобы возвестить от Бога, что Закон погибнет среди священников (Иеремия 4,9): «И будет в тот день, говорит Господь, замрёт сердце у царя и сердце у князей; и ужаснутся священники, и изумятся пророки». И разве не являли видимость Церкви первосвященники, книжники и фарисеи, положившие в совете убить Иисуса Христа?
Наконец, наши противники обвиняют нас в бунте, смущениях и соблазне, которые якобы влечёт за собой проповедь нашего учения. Причиной этих зол следует считать не наше учение, а злобный умысел сатаны. Всегда, когда
проповедуется Слово Божье, он пробуждается и начинает строить свои козни. Он подстроил появление множества сект и возбудил разноголосицу мнений, чтобы затемнить истину и, в конце концов, погасить её. Разве это не извращение – заявлять, что Слово Божье сеет ненависть и соблазн? Однако и это не ново. Илию допрашивали, не он ли смущает Израиль? Иудеи считали Христа соблазнителем народа. Апостолов обвиняли в подстрекательстве черни к мятежу. Но Илия научил нас, как нужно им отвечать (3 Царств 18,18): «Не я смущаю Израиля, а ты и дом отца твоего, тем, что вы презрели повеления Господни».
Мы хотели бы, чтобы наше исповедание стало нашим оправданием перед Вашим Величеством. Но если клевета злоумышленников настолько заполнила Ваш слух, что обвиняемым не оставлено права на защиту, и если эти фурии будут творить жестокости, используя тюрьмы, костёр, пытки, железо и огонь, тогда мы, подобно овцам, обречённым на нож мясника, окажемся беззащитны перед любой крайностью. Однако в терпении мы сохраним присутствие духа и будем ожидать помощи сильной руки Господней: Он же, несомненно, в надлежащее время явит её – и не безоружной, - чтобы освободить бедных от их тягот и покарать хулителей, которые в этот час дерзко предаются веселью.
Да утвердит Господь, Царь царей, трон Ваш в праведности и престол Ваш в справедливости.
|
Дата/Время: 24/03/07 08:26 | Email:
Автор : Михаил Малахов |
сообщение #070324082655 |
| ____________ | Глава 2
ПОЗНАНИЕ БОГА
Прежде всего обращать взор к небу нас заставляет то бедственное положение, в которое вверг всех людей мятеж первого человека. Человек никогда не достигнет верного знания о себе самом, пока не увидит лика Бога и от созерцания Его не обратится к созерцанию самого себя. В нас настолько укоренилась гордыня, что мы кажемся себе праведными и непорочными. Мы не сумеем увидеть наших пороков, если будем смотреть только на себя, не думая одновременно о Боге, не соотнося своих суждений с Ним. Поскольку всё, что нас окружает, полно обезображивающей нечистоты, а наш разум ограничен и зажат скверной этого мира, любая вещь, в которой хоть немного меньше низости, чем во всём остальном, уже очаровывает нас, словно воплощённая чистота. Это подобно тому, как глаз, привыкший видеть лишь чёрное, воспринимает коричневое или просто тёмное как царственную белизну. Если мы смотрим вокруг при дневном свете, нам кажется, что наше зрение весьма остро; но стоит нам поднять глаза кверху и взглянуть на солнце, как их моментально ослепит невыносимо яркий свет. Едва мы обращаем свои помыслы к Богу и осознаём безупречное совершенство Его справедливости, мудрости и добродетели, тогда то, что нам нравилось, начинает издавать гнилостное зловоние нечестия. Всё, что восхищало мудростью, кажется безумием, а всё, что являлось в прекрасном обличье добродетели, предстаёт просто как слабость. Вот откуда ужас и смятение праведников, о котором говорится в Св. Писании. Авраам, созерцая вблизи величие Бога, называет себя прахом и пеплом. Илия закрывает лицо, не осмелившись приблизиться к Богу. Но что говорить о человеке, если даже Херувимы и Ангелы небесные не осмеливаются взглянуть на Него. Именно это имеет в виду Исаия, когда говорит (24, 23): «Покраснеет луна и устыдится солнце, когда Господь Саваоф воцарится на горе Сионе». И ещё (2, 10): «Иди в скалу и сокройся в землю от страха Господа и от славы величия Его». Итак, между познанием Бога и познанием самих себя существует взаимосвязь и одно служит другому.
Однако недостаточно лишь смутно сознавать, что есть некий единый достойный поклонения Бог. Мы должны быть убеждены в том, что Бог, которому мы поклоняемся – единственный источник всех благ и ничего не искать вне Бога. Пока люди не усвоят как следует, что они всем обязаны Богу, что они любовно вскормлены на Его отцовской груди, что в Нём источник всякого блага, пока Он не станет единственной целью их устремлений – до тех пор они никогда не придут к искренней набожности. Если люди не научатся полагать всё своё счастье в Боге, они никогда не станут истинно и самозабвенно поклоняться Ему. Невозможно увидеть, каков Бог, не чувствуя в Нём источник и первоначало всех благ. Познав таким образом Бога и чувствуя, что Он правит всем, душа доверяется Его защите и покровительству и всецело Ему предаётся. Сознавая Его Творцом всяческих благ, она обращается к Нему с мольбой и ожидает от Него помощи в беде и нужде. Уверенная в Его доброте и милосердии, душа уповает на Бога и не сомневается, что может положиться на Него в любых превратностях судьбы. Считая Бога Господом и Отцом, душа с полным основанием склоняется перед Его превосходством, почитает Божье величие, способствует возрастанию Его славы и повинуется Его заповедям. Её не ужасает Божий суд, ибо знает, что Ему – как Богу – подобает воздать нечестивцам по делам их, а праведникам даровать жизнь вечную. Душа удерживается от злых дел не только из страха перед наказанием, но, любя Бога и благоговея перед Ним, как перед Отцом, она боится оскорбить Его, даже если бы не было никакого ада. Такова истинная и чистая религия – вера, соединённая с трепетным страхом Божьим. Следует добавить, что многие люди воздают почести Богу, но немногие почитают Его истинно и очень немногие преданы Ему всем сердцем.
Мы считаем несомненным, что люди обладают врождённым чувством божественного. Ибо Бог вложил в каждого человека знание о Себе, дабы никто не мог сослаться на своё невежество. Цицерон утверждает, что нет такого столь варварского племени и столь грубого и дикого народа, который не обладал бы глубоко укоренённым убеждением в существовании некоего Бога. Нам хорошо известно, сколь неохотно люди соглашаются унизить себя и признать превосходство других творений. Представляется замечательным по силе проявление чувства божества, неистребимого в сознании человека, когда люди предпочитают поклоняться куску дерева или камню, нежели прослыть абсолютными безбожниками. История не знает более безудержного, дерзкого и жестокого человека, чем римский император Калигула. Между тем никто не обнаруживал и большего, чем он, страха, тоски и уныния при малейшем признаке Божьего гнева. Как бы ни пытался он презирать Бога, всё же помимо своей воли он трепетал перед Ним от ужаса. Чем с большей дерзостью кто-то из нечестивцев насмехается над Богом, тем сильнее трепещет даже при шорохе упавшего с дерева листа. Платон утверждал, что наивысшее благо для души - уподобиться Богу, когда, познав Его, она целиком преображается в Нём. Все, кто не направляет к этой цели свои мысли и дела, сбиваются с пути и уклоняются от предназначения, ради которого и были сотворены. Плутарх доказывал, что если из жизни людей устранить религию, то они ни в чём не будут возвышаться над дикими животными. Только религия даёт нам превосходство над дикими зверями: благодаря ей мы устремляемся к бессмертию.
Итак, опыт показывает, что нет никого, в ком бы Божие семя религии не погибло окончательно. Однако одни люди погружаются в безумные суеверия, другие злонамеренно и обдуманно отвращаются от Бога. Они
познают Бога не таким, каким Он Сам открывает Себя, но воображают его в том виде, в котором им рисует Бога их собственное дерзкое воображение. Слова Давида (Псалом 13): «Сказал безумец в сердце своём: нет Бога», - следует отнести к тем людям, которые добровольно впадают в одичание. Также в 35 Псалме: «Нет страха Божьего пред очами его (беззаконного)». Есть много людей, закостеневших во грехе по своей дерзости и по привычке. Давид говорит (Псалом 9,25): «В надмении своём нечестивый пренебрегает Господа». Это о тех, которые отвергают Бога, но не так, что оспаривают Его бытие, а так, что лишая Его дел судьи и правителя, запирают Его в бездействии на небесах. Нет ничего более неподобающего Богу, чем устраниться от правления миром, предоставив всё воле случая; закрыть глаза на прегрешения, оставив их безнаказанными, и дать волю нечестивцам. Есть люди, которым кажется, что в служении Богу достаточно простого усердия или чувства. Но они упускают из виду, что истинная религия должна быть целиком согласна с волей Божьей. Он – не призрак, меняющийся по прихоти отдельного человека. Когда суеверие хочет возблагодарить Бога, оно безумствует, словно издеваясь над Ним. Скрупулёзно придерживаясь мелочей, о которых Сам Бог говорит, что они для Него ничего не значат, суеверие оставляет в небрежении то, что Он считает драгоценным. Они не осмелились бы поднести Богу ворох всякой дребедени, если бы вначале не сотворили себе бога по собственной мерке. Поэтому Апостол Павел утверждает, что смутное и неверное понимание Бога есть незнание Его. (Галатам 4, 8): «Тогда, не знавши Бога, вы служили богам, которые в существе не боги». (Ефесянам 2, 12): « Не имели надежды и были безбожники в мире». Следует согласиться с Лактанцием, что не может быть религии вне истины. Есть люди, которых прийти к Богу побуждает не свободный страх, порождаемый благоговением перед Божьим величием, а страх рабский, вынужденный. Они делают вид, что у них есть религия, при этом не перестают оскверняться всевозможными грехами, рассчитывая задобрить Бога ничтожными жертвами. Вместо того чтобы служить Ему в чистоте и простоте сердца, они, желая обрести Его благосклонность, выдумывают всякую дребедень и никому не нужные церемонии. Но если они вдруг оказываются в отчаянном положении, то нужда заставляет их искать помощи у Бога и вкладывает в их уста обрывки молитв. Отсюда ясно, что и такие люди не лишены целиком знания о Боге, но это знание, которое должно было проявиться раньше, было заперто нечестием и буйством.
Итак, высшее счастье и цель нашей жизни заключаются в познании Бога, к которому причастны все люди. Сущность Бога непостижима, но знаки Божьей славы запечатлены во всех Его творениях (Псалом 102): «Ты одеваешься светом, как ризою, простираешь небеса, как шатёр … Ты послал источники в долины: между горами текут, поят всех полевых зверей … Ты произращаешь траву для скота и зелень на пользу человека». (Псалом 18): «Небеса проповедуют славу Божию, и о делах рук Его вещает твердь». Об этом говорит и Апостол Павел (Римлянам 1, 20): «Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира через рассматривание творений видимы». Как на небе, так и на земле есть бессчётное количество знамений, свидетельствующих о Божьем всемогуществе. Тело человека представляет собой изумительное создание. Человек – это шедевр, в котором зрима всемогущая благодать и премудрость Бога. Тончайшие движения души, её столь благородные способности и столь выдающиеся добродетели особенно ярко свидетельствуют о её божественном происхождении. Подвижность и разносторонность души, которая способна обозревать небо и землю, увязывать прошлое с будущим есть признак божественности в человеке. Но возможно ли признавать божественность человека и отвергать его Творца? Возможно ли признавать, что мы, люди, будучи всего лишь землёй и прахом, одарены способностью суждения и различения добра и зла, и при этом отвергать существование Небесного Судьи?
И второй вид Божьих дел, то есть всё то, что совершается помимо естественного хода вещей, являет нам столь же явные и очевидные доказательства силы и добродетели Бога. Какие ещё доказательства нам нужны, если Бог непрестанно изливает свои щедроты и на грешников, как бы те низко не пали и являет свою благость вплоть до того, что побеждает их нечестие Своей кротостью и вновь приводит их к Себе, словно отец детей, и даже с большей добротой. Как часто Бог неожиданным и чудесным образом приходит на помощь отчаявшимся, чтобы избавить их от погибели. То Он охраняет блуждающих по лесам и пустыням и выводит их на верную дорогу, то посылает пищу голодным, то освобождает от цепей брошенных в глубокие рвы пленников, то приводит в спасительную гавань терпящих кораблекрушение, то исцеляет умирающих, то иссушает целые области, насылая зной и засуху, а то дарует почве влагу и плодородие, то возвышает презреннейших из простого народа, а то свергает с высоты надменных (Псалом 106, 43): «Кто мудр, тот заметит сие и уразумеет милость Господа». Божественные всемогущество и премудрость отнюдь не сокрыты во мраке. Ибо всякий раз, когда ярость нечестивцев, слывущая у людей непобедимою, мгновенно усмиряется, надменность укрощается, крепость сокрушается, оружие ломается; когда силы их разбиты, а планы их расстроены; когда, с другой стороны, бедные и терпящие хулу восстают из праха, нищие возвышаются из брения, скорбящие и униженные избавляются от печали, обречённые на гибель получают спасение; безоружные, неопытные, малочисленные и слабосильные одерживают победу над хорошо вооружёнными, многочисленными и сильными врагами, - не должны ли мы рассматривать это как проявление могущества большего, нежели человеческое?
Такое богопознание должно не только вдохновлять нас на служение Богу, но также пробуждать и взращивать в нас надежду на будущую жизнь. Ведь когда мы познаём, что знамения доброты и строгости Бога здесь показаны Им лишь отчасти, то придём к выводу, что это лишь начало Божьего дела. Полностью же Он явит его плоды в иной жизни. Ведь мы видим, что праведники подвергаются оскорблениям и притеснениям от нечестивцев, тогда как нечестивцы процветают и наслаждаются беззаботной жизнью. Из этого нам следует заключить, что наступит будущая жизнь, в которой нечестие получит заслуженное наказание, а праведность – награду. Мы видим, что бич Божий нередко опускается на верующих, тем более несомненно, что злодеи и подавно не избегут Божьих стрел и меча.
Однако мы столь слепы и непонятливы, что не умеем извлечь пользу из столь очевидных свидетельств, и они остаются для нас бесплодными. Стоит нам при созерцании мира ощутить присутствие чего-то божественного, как мы оставляем поиски истинного Бога, и воздвигаем вместо Него свои собственные фантазии. Что же касается Божьих дел, ставших для нас привычными, мы или вовсе их не замечаем, или извращаем их в своих нечестивых суждениях.
Итак, пусть каждый из нас, бросив оценивающий взгляд на самого себя, помнит, что есть лишь один Бог, правящий всяким сущим и желающий, чтобы мы взирали на Него, обращались к Нему со своей верой, служили Ему и призывали Его.
|
Дата/Время: 24/03/07 08:26 | Email:
Автор : Михаил Малахов |
сообщение #070324082630 |
| ____________ | Глава 3
СВЯЩЕННОЕ ПИСАНИЕ
Свет, сияющий людям на небе и на земле, лишает нашу неблагодарность всякого оправдания. Тем не менее, существует потребность в ином, лучшем средстве, должным образом приводящем нас к Творцу. Поэтому Он ради спасения дал познать Себя также через Слово. Священное Писание собирает воедино, в фокус знание о Боге, до того пребывавшее в нашей душе смутным и рассеянным, и разгоняет тьму, ясно показывая нам истинного Бога. Прежде всего людям дано было познать Бога как Творца и Правителя мира и лишь затем было открыто более сокровенное знание, несущее с собой полноту веры. Именно оно животворит души, ибо благодаря ему мы познаём Бога не только как Создателя мира, имеющего власть и правящего всем сущим, но и как Искупителя в лице Господа нашего Иисуса Христа.
Открывается ли Бог людям в видениях и пророчествах, или поручает Своим избранникам передавать знание о Нём из уст в уста, - в любом случае они убеждаются в том, что проповеданное им Откровение исходит от Истинного Бога. В конце концов Он пожелал, чтобы вручённое Им в руки праотцов Откровение было записано, и тем самым истина стала известна по всей земле и, не прерываясь, передавалась из века в век. Чтобы просветиться и получить наставление в истинной вере, нужно начинать с небесного учения. Никто не может хотя бы в малейшей степени приобщиться к знанию о Боге, пока не пройдёт эту школу и не будет научен Святым Писанием. Нам надлежит обратиться к Слову Божьему и считать его мерилом всего. Если мы отклонимся в сторону от верного пути, то нам никогда не добраться до цели. Свет божественной славы обратится для нас в лабиринт, и в нём мы обречены блуждать бесконечно, если не будем держаться за путеводную нить Слова Божьего. Давид говорит о Слове Божьем (Псалом 18, 8): «Закон Господа совершен, укрепляет душу, откровение Господа верно, умудряет простых. Повеления Господа праведны, веселят сердце; заповедь Господа светла, просвещает очи».
Прежде чем идти дальше, необходимо высказать некоторые соображения об авторитете Святого Писания. Ведь если люди уверены, что учение, которому они следуют, есть Слово Божие, то даже самый отчаянный и дерзкий человек не посмеет отвергнуть его, не поверить ему – если только он вовсе не безумен и лишён человеческого облика. Бог не вещает с небес каждый день. Ему было угодно возвестить и запечатлеть Свою окончательную истину в одном лишь Святом Писании. Верующие должны быть уверены в его небесном происхождении, чтобы принять так, словно они слышат речь Самого Бога, исходящую из Его уст. Существует пагубное заблуждение, будто вечная и нерушимая божественная истина опирается на людские домыслы. При этом задают кощунственные по отношению к Святому Духу вопросы: кто может подтвердить, что это учение исходит от Бога? Кто докажет, что оно дошло до нашего времени целым и неповреждённым? Вопрос этот подобен вопросу о том, откуда у нас умение отличать свет от тьмы, белое от чёрного, сладкое от горького? Ибо Писание познаётся столь же непосредственным и непогрешимым ощущением, как познаются белый и чёрный цвет, сладкий и горький вкус. Мы увидим, что книги Святого Писания намного превосходят все прочие книги. Стоит нам обратить к Писанию чистый, незамутнённый взгляд и все наши чувства, как божественное величие сразу явит себя в нём, укротит любую дерзость и подчинит нас себе.
Мирские люди думают, будто религия сводится исключительно к тем или иным мнениям, и поэтому, желая верить осмысленно и не верить на слово, требуют рациональных доказательств. Конечно, я мог бы привести множество доказательств в обоснование того факта, что если есть Бог на небе, то именно от Него исходят Закон и пророчества. Но я отвечу, что свидетельство Святого Духа лучше всякого рассудочного доказательства. Слово не обретёт полноты веры в людских сердцах, если не запечатлится внутренним свидетельством Духа. Эта связь замечательно выражена Исаией (59, 21): «Дух Мой, который на тебе, и слова Мои, которые вложил Я в уста твои, не отступят от уст твоих и от уст потомства твоего и от уст потомков потомства твоего, говорит Господь, отныне и до века». Печать и залог нашей веры – это Святой Дух и мы обречены пребывать в сомнениях и колебаниях до тех пор, пока Он не просветит нас. Будучи же просвещены Духом, мы уже не полагаемся на своё суждение и на суждение других людей, что Писание исходит от Бога, но, помимо всякого человеческого мнения, обретаем несомненную уверенность, что оно изошло из уст Самого Бога при посредничестве людей, и как бы зримо созерцаем Его божественную Сущность. Речь идёт о такой убеждённости, которая не нуждается ни в каких доводах, о таком знании, которое основано на лучшем из доводов – на уверенности более твёрдой и несомненной, чем любые доводы, наконец, о таком чувстве, которое может быть порождено только небесным откровением. Я пытаюсь выразить лишь то, что любой верующий испытал на собственном опыте, хотя слова отнюдь не соответствуют достоинству предмета и бессильны объяснить его во всей полноте.
Наша вера укрепляется внимательным рассмотрением того, как проявляется рассеянная по всему Писанию Премудрость Божья, как содержащееся в нём учение обнаруживает свой совершенно небесный характер, лишённый всего земного, как великолепно согласуются между собой все его части. Божественное провидение устроило так, что высочайшие тайны Царства Небесного переданы нам большей частью в простых и немудрёных словах. Почти грубая простота слов волнует и вызывает благоговение гораздо сильнее всяких риторических красот. Среди всех человеческих книг нет ни одной, которая могла бы сравниться с Писанием по силе воздействия на людей. Возьмём Демосфена, Цицерона, Платона или Аристотеля, или любого подобного им автора: их чтение услаждает и восхищает ум, но если после них мы обратимся к чтению Святого Писания, то независимо от нашей воли оно так тронет нас за живое, так глубоко проникнет в самую сердцевину нашего существа, что в сравнении с этим рассеется всё очарование ораторов и философов. Святое Писание по силе воздействия превосходит всё написанное человеком.
Некоторые пророки изъясняются искусно и изящно и даже обладают высоким и изысканным стилем. Святой Дух хотел показать, что Ему вовсе не чуждо красноречие, - просто в других случаях Он предпочитает простой и грубый слог. Читаем ли мы сладкоречивых Давида, Исаию или Амоса – пастуха, или Иеремию и Захарию с их сочным и грубым языком – повсюду явно выступает величие Духа.
Большое значение имеет древность Писания, увеличавающая степень его достоверности. Иосиф Флавий в сочинении «Против Апиона» приводит многочисленные свидетельства древнейших авторов о том, что все народы мира во все века с величайшим почтением относились к учению Закона, пусть даже они не читали и не знали его должным образом.
Моисей сообщает, что за три столетия до него Иаков благословил своих потомков. Для чего он вспоминает об этом? Для прославления своей родни? Скорее наоборот: ведь в лице Левия Иаков заклеймил её печатью вечного бесчестия (Бытие 49, 5): «Симеон и Левий братья, орудия жестокости мечи их. В совет их да не внидет душа моя, и к собранию их да не приобщится слава моя». Моисей мог бы умолчать об этом позоре, чтобы не покрыть дурной славой весь свой род. Кроме того, поскольку Моисей пользовался полной властью и доверием народа, он мог бы оставить священническое достоинство своим детям. Почему же он не сделал этого, а отослал их прочь, никак не возвеличив? Моисей – как бы Ангел Божий, посланный с небес. Есть и другие доказательства божественного происхождения Моисеева Закона. Разве не подтверждается оно тем, что когда Моисей держал в руках скрижали, лицо его сияло лучами, словно солнце? Тем, что Бог извёл воду из скалы при ударе Моисеева жезла? Или же тем, что по просьбе Моисея посылал сынам Израилевым манну небесную? Если возразят, что я принимаю за несомненную истину спорные факты, то подобное обвинение легко отвести, поскольку Моисей рассказал об этом в собрании Израильтян. Каким образом мог он солгать людям, видевшим всё собственными глазами?
В лице патриарха Иакова колену Иудину было дано первенство в израильском народе. Предположим, Моисей первым высказал это пророчество. Однако прошло 4 столетия, прежде чем появились сведения о принадлежности колену Иудину царского скипетра. С избранием и воцарением Саула складывается впечатление, что царство утвердилось за коленом Вениамина. Когда Давид был помазан на царство Самуилом, на что он мог рассчитывать, оспаривая царский венец у Саула? Кто мог ожидать, что царь выйдет из рода пастухов? И каким образом царский титул ему достанется? Так кто же осмелится утверждать, что помазание Давида не явилось результатом божественного Откровения? Вспомним также о предсказании Моисея о язычниках, что они тоже будут усыновлены Богом. Это предсказание было высказано за 2 тысячи лет до того, как оно осуществилось. Во время Исаии Иудейское царство жило в мире и даже заключило союз с халдеями. Но именно тогда Исаия предсказывает разрушение Иерусалима и Вавилонское пленение. Напомним ещё о предсказании Исаией будущего освобождения из плена. Исаия упоминает имя Кира, которому предстояло освободить израильский народ. Кир родился спустя столетие после кончины пророка. Тогда никто не мог предугадать, что появится в будущем некий Кир, поведёт войну против вавилонян, разгромит это могущественное царство и освободит сынов Израилевых. Обратимся к Иеремии. Незадолго до Вавилонского пленения он указывает его точный срок: 70 лет. Разве не Святой Дух говорит его устами?
Известно, что иные умники спрашивают, кто может подтвердить, что тексты, дошедшие до нас под именами Моисея и пророков, были действительно написаны ими? Представьте себе, что кто-нибудь усомнится в существовании Платона, Аристотеля или Цицерона. Разве не сочтут такого человека заслуживающим хорошей порки? Закон Моисеев был чудесным образом сохранён божественным Провидением. Писания пророков точно передавались от отца к сыну, ибо были достоверно засвидетельствованы современниками пророков. Так что в их истинности сомневаться не приходится. Нам известно, что после Вавилонского плена язык иудеев стал сильно отличаться от их чистого бесхитростного языка. Этот факт служит дополнительным указанием на древность Закона и Пророков.
Изложение тремя евангелистами проповедей Иисуса Христа служит неоспоримым свидетельством того, что это возвышенное учение никоим образом не может быть в небрежении. А святой Иоанн, подобный грому небесному, с особенной силой склоняет души к повиновению вере. То же самое можно сказать о Петре и Павле. Их учение заключает в себе столько небесного величия, что способно привлечь к себе самых упрямых. А ведь Матфей всю жизнь занимался сбором податей и обменом денег. Пётр и Иоанн не знали другого ремесла, кроме рыбной ловли. Когда люди, к которым даже простонародье относилось как к невеждам и мужланам, вдруг начинают с изумительной ясностью излагать глубочайшие божественные тайны, становится очевидным, что их наставником был Сам Святой Дух.
Какие ещё нужны доказательства для признания этого учения, запечатлённого кровью стольких святых людей? С каким мужеством, с какой лёгкостью и даже радостью умирали они, приняв Святое Писание! Истина запечатлена кровью сонма мучеников – и это отнюдь не легковесный довод!
Не было ни одного выдающегося философа или оратора, который не пытался бы обращать своего оружия против Писания, но не один из них не преуспел в этом. Вся мощь мира сего восставала на него, но эти усилия пошли прахом. Разве смогло бы оно устоять, если бы опиралось только на поддержку людей? Священное Писание почитают не в каком-то одном городе или народе, но по мере распространения по всей земле оно было признано всеми народами. Одно лишь согласие стольких несхожих по образу жизни народов должно произвести на нас глубокое впечатление.
Однако никакие доводы недостаточны сами по себе для того, чтобы утвердить истинность Писания. Писание приводит нас к спасительному богопознанию только тогда, когда уверенность в его истинности опирается на внутреннее убеждение, внушённое Святым Духом. Святой Августин с полным основанием говорил, что людям необходимо прежде всего иметь страх Божий и смирение сердца, чтобы они могли услышать божественные тайны.
Люди, отвергающие Святое Писание, поддаются безумному порыву, претендуя в своей гордыне на обладание учением Святого Духа, принимая за истину приходящие им в голову выдумки, считая их единственно подлинным озарением. Эти люди обвиняют нас в том, что мы слишком упорно держимся за мёртвую букву Писания (2 Коринф. 3,6): «Буква убивает, а Дух животворит». Они полагают абсурдным, чтобы Дух Божий, Которому должно повиноваться всё сущее, был подчинён Писанию. Апостолы и первые христиане не учили презирать Слово Божие. 2е Тимофею 3,16: «Всё Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности». Что сказал Господь о Своём Духе, обещая послать Его? От Иоанна 16,13: «Когда же приидет Он, Дух истины, то наставит вас на всякую истину». Следовательно, дело Святого Духа не давать нового учения, отвращающего нас от однажды полученного Евангелия, но утверждать в наших сердцах учение, уже дарованное нам. Дух Святой – Творец Писания, и Он не может измениться и стать отличным от Самого Себя. 2е Коринф. 3,3: «Вы – письмо Христово…написанное не чернилами, но Духом Бога живого, не на скрижалях каменных, но на плотяных скрижалях сердца». Закон есть мёртвая буква, когда он отделён от благодати Христа и касается одного лишь слуха, не затрагивая сердца. Но если Дух Божий сообщается нам Иисусом Христом, Он становится Словом жизни, обращающим души и умудряющим несведущих. Дух Божий настолько сопряжён с истиной Писания, что полностью являет Свою силу лишь тогда, когда Слово Божье принимается с подобающим благоговением. Слово есть орудие, с помощью которого Господь подаёт верующим просвещение Духом. Людям дано знать лишь одного Духа – Того, Который пребывал в Апостолах и говорил их устами и Который приводит всех нас к слушанию Слова.
|
Страницы : 1 2 3 4 5 6 7
| | | |