Тексты

Сообщений в теме : 61
Страницы : 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13
Дата/Время: 07/04/03 22:28 | Email:
Автор :
сообщение #030407222835
Андрей Семанов

ТОМАС БОСТОН, ПРОСВЕТИТЕЛЬ ШОТЛАНДИИ
(1676-1732)


В 1995 г. миссия «Приди и помоги» издала в русском переводе объемистый фолиант – классическую шотландскую кальвинистскую книгу «Природа человека в ее четырех состояниях» пастора Томаса Бостона. Этот бесценный, мощный и весьма нелегкий для современного читателя 550-страничный труд не рекламировался, остался не рецензирован и прошел среди христиан России почти незамеченным. Между тем он принадлежит перу одного из самых выдающихся деятелей «Второй», Пуританской реформации, акцентировавшего свои усилия на личном познании Бога и освящении повседневной жизни.
Книга Бостона, как явствует из самого ее названия, целиком посвящена христианской антропологии и учению о благодати, изложенных в полемике с самыми различными небиблейскими учениями и представлениями. Она получила в свое время широчайшую известность не только в Шотландии, но и во всем англоязычном мире, а затем и на континенте (так, почти сразу она была переведена на голландский язык). И неудивительно: даже в кальвинистской литературе не так уж много трудов, с такой глубиной и всеобъемлющей силой свидетельствующих о полной испорченности человека и свободной милости Святого Бога. В 1729 г. шотландский издатель Роберт Уайтмен характеризовал труд Бостона как «краткое, но солидное изложение практического богословия» - и рекомендовал его для библейских кружков и семейного чтения.
… Томас Бостон родился в 1676 году в Дансе близ Эдинбурга. Его благочестивый отец преследовался за свои убеждения в период Реставрации и несколько раз попадал в тюрьму. Когда Томасу было 12 лет, настал конец Реставрации и в Шотландии была установлена религиозная свобода. Вместе с отцом он поехал в окрестности Уитсома, где проповедовал Генри Эрскин – известнейший в свое время теолог, сыновья которого, Эбенизер и Ральф Эрскин, стали впоследствии сотрудниками Томаса и основателями знаменитой Свободной Церкви Шотландии.
Коллега Томаса Эбинизер Эрскин первое время не пользовался среди служителей достойной репутацией. «Я начал свое служение механически, без рвения, без души, ибо пребывал в неверии и бунтовал против Бога» – вспоминал он позже. У него почти не было стремления к Богу и Его Слову, не было молитвенной жизни, проповеди, которые он монотонным голосом произносил «по бумажке», были долгими и формальными, а приход изнывал от скуки. Он редко всматривался в измученную аудиторию, а его жену все это крайне раздражало, и она с ужасом ждала воскресного дня. Несколько лет она искренне молилась и плакала над горькой участью своего необращенного супруга и его безблагодатным служением – ничего не сообщая ему об этом...
Когда Эбенизеру было 28 лет, его супруга подхватила лихорадку и долго мучилась и металась в бреду. Он не отходил от ее постели, а она в бреду перестала сдерживать себя и высказала ему все, что думала о его безжизненном служении. Это тяжело ранило сердце молодого священника. «Наконец Господу угодно было умиротворить ее дух и дать ей спокойную ясность ума. – вспоминал Эрскин. - Именно тогда, я думаю, Господь и коснулся моего сердца ощутимым образом. Через несколько недель мы вместе сидели в моем кабинете, и Господу угодно было, наконец, разорвать покрывало и открыть мне сияющий свет спасения, через который моя душа капитулировала во Христе… Я отдал себя, дух, душу и тело Отцу, Сыну и Святому Духу. Я прибежал к защите Крови Иисуса. Я буду жить ради Него и умру ради Него. Небо и землю призываю в свидетели, что все, что у меня есть, и все, чем я буду, принадлежит Ему». Вскоре он стал одним из самых известных проповедников Шотландии…
Но все это – через полтора, почти два десятилетия. А пока проповеди Эрскина дали юному Томасу заряд благочестия на всю жизнь. Позже, во время обучения в колледже, он познакомился с убежденным кальвинистом Джеймсом Фрейзером из Бреа. В 1697 г. Бостон получил разрешение проповедовать, а через два года ему присвоили сан. Найти приход оказалось, однако, нелегким делом – молодой священник учил строго и бескомпромиссно, чем вызвал раздражение местных аристократов. С самого начала своего служения он руководствовался Вестминстерскими стандартами, а также написанной одновременно с ними книгой «Сущность современного богословия», представлявшей собой обстоятельное резюме пуританства и блестяще трактовавшей связь между Законом и Евангелием, что оказалось принципиально важным для молодого пастыря. Евангелие – не новый Закон, а исполнение Закона. От Христа верующий получает заповеди – и Его силой становится способен исполнять Закон, причем не по принуждению (в конце концов бесполезному), а с радостью и любовью.
Первым местом служения Бостона стал городок Симприн, а затем, с 1707 г., Эттрик, отдаленный горный поселок неподалеку от границы Англии и Шотландии, где Томас прожил четверть века - до конца жизни. Его проповеди были строго христоцентричными, настойчиво акцентируя необходимость личного духовного возрождения и достаточности благодати для спасения грешника. Они свидетельствовали о Богочеловеке Христе во всей Его полноте, величии и славе. Все, что нужно человеку, находится во Христе и неотделимо от Его даров. И для получения оправдания, святости и уверенности в спасении мы должны полагаться и смотреть только на Него.
В это время в Шотландии стало распространяться околокальвинистское представление о том, что проповедь Евангелия не является актуальной задачей Церкви – Бог способен-де обратить человека и независимо от этого. Бостон и братья Эрскин выступили против этого заблуждения, защищая положения «Сущности современного богословия». Они четко исходили из того, что грешный человек не способен сам сделать ничего для своего спасения – все его усилия будут лишь «приукрашиванием грехов». Тем самым закладывался фундамент трезвой духовности, противостоящей любого рода перфекционизму и законничеству. Но в то же время шотландские богословы строго настаивали на активности Церкви в деле спасения людей, тем самым увязывая в диалектическое целое обе стороны истины – Божественный суверенитет и призвание самого человека.
Проповеди молодого Бостона в Симприне, а затем, после переработки, в Эттрике, составили основу его великой книги, основательно расширенной в 1708-1709 гг. Домашний врач Бостона Троттер убедил его издать свой труд.
Книга Бостона состоит из четырех частей, каждая из которых посвящена определенному этапу бытия человека:

1. Состояние невинности: совершенство, целостность, праведность и чистота человека до грехопадения.
2. Состояние грехопадения и его последствия для человека; полная неспособность грешника своими силами исполнить Закон.
3. Восстановление человека через духовное возрождение и союз с Иисусом Христом, Его благодатные дары – прощение, примирение, усыновление, освящение и плоды Духа.
4. Две вечности, ожидающие людей – вечность святых в совершенном счастье и вечность погибших в бесконечных мучениях.

По всему изложению Бостона легко видеть строго кальвинистскую систему ценностей, не терпящую ни малейших компромиссов ни в провозглашении тотальной греховности естественного человека, не имеющего ни малейших способностей к самостоятельному познанию духовных истин, ни в утверждении об абсолютной необходимости благодати Божией. Совершенно неубедителен в этой перспективе известный афоризм Тертуллиана, что «душа человеческая – христианка». Каждый из нас после падения по природе своей – враг Христа, ибо слишком много думает о себе и не придает никакого значения Ему, не желает подчиниться Его заповедям.
Об этом состоянии духовной нищеты и деградации необходимо проповедовать со всей настойчивостью, чтобы открыть грешнику необходимость спасения – ибо пока Бог Своей волей не извлек нас из падшего состояния, в нас нет жизни. Это знание абсолютно необходимо для спасения, ибо пробуждает осознание потребности человека во Христе и в силе Его благодати. Мы не в состоянии спасти себя человеческими средствами, нравственным поведением (хотя оно и безусловно необходимо) или религиозными усилиями. И только благодать, находя нас в беспомощном состоянии, способна разбить оковы греха и смерти и освободить от Божия проклятия.
Бостон различает благодать обращения и благодать для христианской жизни. Сегодня слишком часто евангелизационный призыв ограничивается обращением (притом поверхностно воспринимаемым), игнорируя весь дальнейший путь человека во Христе. На самом деле духовное возрождение есть реальное и полное, онтологическое изменение человека, совершающееся в течение всей жизни и завершающееся лишь в грядущей славе. В этом процессе открывается возможность добровольного принятия человеком Божиих установлений, ибо «наша воля излечивается от неспособности избирать добро» (А.Паттерсон). Человек при духовном возрождении пассивен. Но существуют признаки, по которым мы можем видеть работу освящающей благодати – чувство собственной греховности, святости и Славы Божией, способность размышлять над тем, как соотносятся наши дела, слова и мысли с Божией волей.
Посредством Закона мы осознаем, что не способны спастись собственными делами – и лишь когда мы осознаем это и страдаем от этого, мы получаем благодать. По прекрасному слову Вл.Соловьева - «как мог упраздниться Закон Благодатью в тех, кто не вмещает ни Благодати, ни Закона?». Ибо Закон показывает нашу нужду в спасении, а Евангелие – ответ на эту нужду. Если совесть человека не ранена мечом Закона и пророческих речей – нечего исцелять елеем Евангелия…
Вера не есть магическое средство, способное «обязать» Бога даровать нам Вечную Жизнь. Без Духа Святого она ложна. Те, кто начал верить, но не проявил усердия по отношению к своему спасению, никогда не пережили подлинного обращения и не состояли в благодатном союзе со Христом. Все духовные проявления, что присутствуют в жизни такого человека, есть прельщение и самообман. Но подлинный союз со Христом – духовен и неразрывен, утратить его невозможно. Вне этого союза нет и спасения, и, говоря об окончательности и неизбежности вечного спасения либо погибели, Бостон завершает свою бессмертную книгу горячим призывом искать Христа.

* * *

Бостон был главным участником знаменитого «Спора о сущности» (Marrow Controversy), сотрясавшего Шотландию в 1717-1722 гг. – противостояния между различными взглядами на соотношение Закона и Евангелия применительно к спасению. Это был спор между пуританами-евангелистами («людьми сути»), к которым принадлежали сам Бостон и братья Эрскин, и «неономианами» (neonomos – «новый закон», обычное в данном кругу определение Евангелия) – по сути, жесткими теономистами, занявшими в начале XVIII в. ряд церковных кафедр страны; это движение возглавлял ректор Университета св. Апостола Андрея П.Хэддоу.
Начало спорам было положено переизданием в 1718 г. по инициативе Бостона и Эрскинов упомянутой выше книги «Сущность современного богословия», написанной, по-видимому, Эдвардом Фишером в Лондоне в 1645 г. и содержащей кальвинистский вариант учения о спасении верой и благодати, изложенный по обширной подборке из сочинений пуританских богословов. Экземпляр этой книги, оставленный в одном из шотландских храмов солдатом армии Содружества, был найден Бостоном, к тому времени ставшим уже не только авторитетным проповедником, но и специалистом по ивриту. Книга произвела на Томаса глубочайшее впечатление, и он решился перепечатать ее.
Однако изложенные в книге воззрения вызвали острую критику неономиан, усмотревших в ней антиномизм, а позжеи вынесших ее на соборное рассмотрение руководству Церкви Шотландии. Утверждалось, что поскольку Евангелие есть полнота Закона, где заповеди Ветхого Завета расширены и дополнены вероучительными нормами, то осознание Закона и покаяние в грехах против его требований совершенно необходимы для спасения. Нельзя принять Христа, не начав покаяния и очищения от греха.
В противовес этому Бостон и его коллеги (всего книгу взялись защищать 12 шотландских богословов) утверждали, что обращение ко Христу в вере еще до плодов покаяния несомненно и безусловно дает спасение, и только единение с Ним позволяет получить силу для борьбы с грехом. Для неономиан этот взгляд, предполагавший достижимость уверенности в спасении, представлялся опасным антиномизмом; фактически он был лишь полемикой с соблазном законничества, в котором пуритане-евангелики усмотрели опасное искажение новозаветного понимания христианской жизни и уклон к арминианству с его пренебрежением к личной и действенной спасающей благодати.
Конфликт резко обострился, когда одна из пресвитерий отказала в ординации кандидату, отказавшемуся подтвердить формулу евангеликов: «Верую, что учение о необходимости отречься от греха, дабы прийти ко Христу и войти в завет с Богом, противоречит здравому смыслу и ортодоксальному учению». Ассамблея отменила требование пресвитерии, и Бостон попытался опротестовать соборное решение.
Хэддоу своим авторитетом добился в 1720 г. осуждения «Сути современной теологии». Его оппоненты выступили с протестом, и их точка зрения оказалась веской: на Генеральной ассамблее Церкви Шотландии, занявшей весьма мягкую позицию, они не подверглись ни отлучению, ни серьезным взысканиям. Ассамблея вынесла евангеликам формальное порицание, но не запретила их в служении. На это не в последнюю очередь повлияла исключительная популярность Бостона, его преданное и самоотверженное исполнение пастырских обязанностей. В итоге именно его понимание христианского обращения, а не неономизм, было принято Церковью Шотландии и стало обоснованием авторитетнейшего направления в практическом богословии и благочестии. Неудивительно, что и «Человеческая природа в ее четырех состояниях» оказала не меньшее влияние на народное благочестие Шотландии и кальвинизм в целом, чем труды Беньяна или Гатри. Практика показала, что как раз позиция Бостона стала решающей в полемике Церкви Шотландии и с арминианством. И это подтверждает старую истину: только Церковь как народ Божий, объединенный и водимый Духом Святым, способен распознать, что от Него, а что таковым не является.
«Природа человека» – главное, но не единственное творение великого пастыря. Сочинения Бостона, собранные в Эдинбурге, насчитывают 12 увесистых томов, и среди них особым авторитетом пользуются его автобиография и еще одна практическая книга - «Удар судьбы».
Дата/Время: 06/04/03 22:49 | Email:
Автор :
сообщение #030406224930
Андрей Семанов

УИЛЬЯМ ПЕРКИНС (1558-1602)

Или вы не знаете самих себя, что Иисус Христос в вас?
Разве что вы не то, чем должны быть.
2 Кор.13.5

Уильям Перкинс – один из величайших протестантских мыслителей Англии, блистательный теолог практической направленности и политически-умеренный пуританин эпохи Tudor Puritanism, чье влияние на развитие кальвинизма исключительно, но до сих пор не оценено в полной мере, ибо большинство его сочинений, составивших три увесистых тома, остались не переизданными с XVII века (!). С его обширным и, увы, основательно подзабытым на родине наследием ныне начинают знакомиться христиане России и Украины.
Перкинс родился в 1558 г. в Марстон Джаббет, графство Уорвикшир. В 23 года он окончил Колледж Христа в Кембридже с ученой степенью бакалавра богословия и философии и был оставлен при этом учебном заведении в качестве члена совета колледжа, занимая этот пост до 1595 г.
Незадолго до окончания колледжа Уильям пережил личное обращение и перешел от довольно легкомысленной студенческой жизни к глубокому благочестию. Поступая учиться, он был далек от Христа, склонен и к злоупотреблению алкоголем – но настало время, когда, как он вспоминал, милостью Божией он, «подобно блудному сыну… пришел в себя». По преданию, это пробуждение началось, когда он услышал голос некоей матери ребенку: «замолчи, а то отдам тебя вон тому Перкинсу…». Определенную роль сыграли и наставления учителя, пуританина Лоренса Шадертона.
Так или иначе, отдав свое сердце Христу, молодой проповедник начал свое служение, евангелизируя в городской тюрьме. Это было время, когда влияние пуритан постоянно росло, и некоторые из них решились порвать с официальной церковью и создать тайную общинную организацию пресвитерианского образца – на шотландский манер (1). Перкинс испытывал симпатию к пресвитерианам, однако не выражал ее открыто и решил жить и служить Богу в рамках существующего церковного устройства – будучи убежденным, что в личной духовной жизни христианина есть вещи более важные, чем обряд или церковное управление.
В 1584 г. он встал на пост проповедника в кембриджской церкви св. Андрея и служил там до последнего дня жизни – а он ушел ко Господу рано, в 44 года.
Через три года нонконформизм проповедей Уильяма получил значительный резонанс, и его вызвали к вице-канцлеру университета для объяснения. Правительство в те годы стало оказывать усиливающееся давление на пуритан, и положение богослова оказалось весьма сложным.
Ответы Перкинса показали, что он не согласен с некоторыми моментами богослужения по «Книге общих молитв», такими, как коленопреклонение во время причастия, но как законопослушный гражданин он не решился на конфронтацию с церковными властями и государством. Весьма осторожный и не склонный к радикальным требованиям, а тем более к сепаратизму, он всю жизнь категорически возражал против раскола и отделения от англиканства. Принцип своей церковной деятельности Перкинс сформулировал в книге «Реформированный католик». Этим необычным термином (который станет двусмысленным, если употреблять его в отрыве от исторического Завета) он называл «такого человека, который придерживается тех же самых необходимых принципов, что и римская Церковь, однако отделяется и отвергает все заблуждения в доктринах, в которых вышеозначенная религия оказалась затронутой разложением».
Такие взгляды получили значительное распространение среди его коллег-пуритан – но не потому только, что они не могли изменить условия елизаветинских соглашений. Целью Перкинса на самом деле была не политическая деятельность, а реформа пастырского попечения и углубление личной духовной жизни верующих. Он глубоко посвятил себя практическому преобразованию христианской духовности и осознал главную, указанную свыше цель того движения, что было вдохновлено Богом на кафедрах Англии и Шотландии. И именно это направление привело к колоссальным последствиям в истории Церкви, сформировав тот особый стиль духовной жизни, который отличался от первоначальной Реформации и который мы знаем сегодня как пуританский – во всех его проявлениях: от Старой и Новой Англии до методизма и пиетизма Шпенера и миссий в Третьем мире...
Будучи проповедником прихода св. Андрея, Перкинс нес служение исключительной духовной силы, которое и многие годы вспоминали пуритане следующего «призыва» - такие, как Джон Коттон (к моменту смерти Перкинса он был 18-летним юношей). В 1613 г., через десять лет после кончины проповедника, по слову Томаса Гудвина, «город гудел от разговоров о служении м-ра Перкинса, которое было еще свежо в памяти людей».
Гомилетика Перкинса, построенная при существенном влиянии французского логика Пьера Рамуса (1515-1572), о котором он слышал от Шадертона, отличалась простотой, ясностью и духовностью. Он брал за основу стиль пророческих Писаний и резко выделялся этим на фоне замысловатых речей англикан, построенных исходя из античной риторики. В то же время она была острой, эмоциональной и мощной, призванной достигать сердца и совесть слушателей, а не доставлять эстетическое наслаждение любителям ораторского искусства, которых в елизаветинской Англии было немало. Он настойчиво стремился развить у аудитории духовное чутье и тонкость совести – и люди постепенно обретали способность ценить полноту библейского учения. Слово Писания глубоко, серьезно и энергично преподносилось им как целостная модель жизни, предназначенная и для личности, и для всего народа. Конечно, великому проповеднику не была чужда и обычная эрудиция – но он никогда не кичился ею, а его живая речь имела единственную цель: находясь в любой духовной ситуации, изменять сердца словом Христовым, пользуясь всей полнотой апостольской власти...
Так Перкинс возвестил фундаментальные духовные принципы, которым следовало его служение, и установил тот высочайший стандарт, которым станут пользоваться такие гиганты христианской проповеди, как Оуэн и Коттон, Гудвин и Престон, Бакстер и Сиббс, Уайтфилд и Эдвардс. Его мастерство по достоинству оценил и такой значительный пуританский писатель, как Роберт Болтон (1572-1631), тогда еще нерадивый студент колледжа Линкольна в Оксфорде. Приехав в Кембридж, он случайно услышал проповедь Перкинса и назвал его «пустым болтуном, посредственным заезжим философом». Но когда Бог коснулся его души и провел его через мучительный самоанализ и раскаяние, Болтон пришел к выводу, что Перкинс – это эрудированный и благочестивый богослов, ставший драгоценностью Церкви…
Мыслитель стал оказывать огромное влияние на целые поколения студентов, формируя у них здравое христианское мировоззрение. Он получил известность и как аскетический писатель-практик, и как богослов-догматист – в частности, он писал по вопросу о предопределении, разъясняя и отстаивая позицию Канонов Дортского синода. В 1595 г. в Кембридже, где стали распространяться взгляды Арминия, разгорелись споры по поводу этой доктрины, в которых принимал активное участие и Перкинс. В результате архиепископ Уитгифт, являвшийся жестким противником пуритан, одобрил «Девять ламбетских статей», повторявших и конкретизировавших строго-библейскую точку зрения КДС.
Перкинс считал Писание целостным учебником жизни, включающим «множество святых наук» – этику, экономику, политику, даже менеджмент и руководство академическим процессом. Как политический теоретик, например, он строго придерживался библейской системы ценностей, утверждая, что «королям следует повиноваться до тех пор, пока они управляют во Христе, но Христу следует повиноваться безо всяких исключений». Перкинс также призывал напоминать государям об их обязанностях по отношению к христианскому сообществу и запрещал рассматривать власть в отрыве от ее служения Церкви.
Пуританин Перкинс был убежденным сторонником протестантской хозяйственной «этики развития» (Д.Миллер), обвиняя английские монастыри в нетрудовом образе жизни и требуя социализации и трудоустройства «бродяг» - а соответственно, и создания рабочих мест для выходцев из обанкротившейся деревни (2). Именно такую политику и будет проводить Елизавета – и более чем на три века сделает Англию самой экономически сильной державой на планете. К процентному капиталу он относился неоднозначно – отрицательно, если он разоряет население, и положительно – если способствует подъему национального хозяйства. И в скандально знаменитом вопросе о личном процветании проповедник проявлял мудрость, считая, что каждому трудоспособному христианину позволительно стремиться к достатку для своей семьи – “не по страстям жадных”, а “по общему суждению и практике самых благочестивых, бережливых и мудрых людей, рядом с которыми мы живем”... Несомненным оказалось и влияние Перкинса на разработку теологии единства Завета, стоявшей у истоков нового отношения Церкви к иудаизму и евреям – именно исходя из его толкования ветхозаветных пророчеств Гудвин и Оуэн стали развивать идею восстановления Израиля (3)…
Однако значительно большее значение имело нравственное богословие Перкинса, которое обратило внимание на многие вещи, далеко не всегда ясные в рамках континентальной Реформации.
Перкинс уподоблял проповедь труду фармацевта и врача, очищающего язвы души и излечивающего благодатью Христовой духовные болезни слушателей. Но его подход к духовному возрождению человеку был жестче привычных нам метафор исцеления. Вслед за Бусером он подчеркивал принципиальную важность обращения как личного переживания восстановления отношений с Богом во Христе. И именно начиная с Перкинса пробуждается углубленный интерес в структуре христианского духовного опыта, «порядку спасения» и последовательности оправдания и освящения. Тогда же возник и другой важнейший вопрос: как возможна (и почему вообще возможна) для верующего уверенность в своем спасении? На этом пути было неизбежно тщательное исследование человеческого сознания и настойчивый призыв к совести.
Испытывайте сами себя, в вере ли вы? Самих себя исследуйте (2 Кор.13.5) – учит апостол Павел. «Если мы посмотрим в самих себя, то суд неминуем» - писал Кальвин. Слишком легко обмануться, считая себя верующим и спасенным, но не имея для этого никаких оснований, и прозреть, когда будет уже слишком поздно. «Тайна самообмана» (Д.Дьюк), пагубного для грехолюбивой человеческой души самообольщения, стала главной для пуритан, которые стремились вникнуть в необходимую последовательность переживаний, через которые человек только и может прийти ко Христу и узнать в себе подлинное, а не мнимое действие спасительной благодати. Верующие люди XVI - XVII веков были не в пример серьезнее нас. Они долго и упорно стремились найти в себе свидетельства подлинности своего обращения и духовного опыта – и многие из них отчаивались здесь…
Только лишенные чувства греха либералы типа Бердяева и крайние харизматики могут уповать на «эру Святого Духа» без «аскетизма». Вне «критики религиозного опыта» любые «благочестивые» переживания, экстазы, видения, чудеса рискуют оказаться самой настоящей бесовщиной, гибельной не только для самого обольщенного человека, но часто и для окружающих. Я никогда не знал вас; отойдите от Меня, делающие беззаконие (Мтф.7.23) – предостерегает Господь нас, склонных к самообману…
О Перкинсе говорили, что в отличие от многих проповедников, учивших о Евангелии, но не о Законе, он проповедовал и Закон, и Евангелие. Если Лютер, а иногда и Кальвин считали уверенность в спасении достигаемой сразу при обретении спасающей веры, то пуритане начиная с Перкинса стремились сделать ее следующим этапом обращения, достигаемой посредством тщательного самоисследования и сурового покаянного труда, подчинения сердца и воли стандартам Слова Божия. «Постоянное и серьезное желание примириться с Богом, верить и покаяться, если совершается это в сокрушенном сердце, принимается Богом как примирение, вера и само покаяние… Тот, кто начал подчинять себя Христу и Слову Его, даже будучи еще невежественным во многих пунктах религии, если есть у него желание возрастать в познании и применять в жизни то, что он уже знает, принимается Богом как истинный верующий» (4).
Структура христианского опыта была исследована Перкинсом в двух знаменитых в свое время книгах, еще ждущих переиздания – «Золотой цепи» и «Последовательности причин спасения и проклятия». Он разделял обращение христианина на ряд сложных процессов, при которых духовное возрождение следует за осознанием греховности, но не завершает, а лишь начинает путь обращения, который протекает и до, и после обращения. Баптистский богослов-кальвинист Питер Мастерс в книге «Целители душ» (рус. пер. Лондон-Минск,2002. С.262-263) излагает эту схему так:

1. Вступает в действие служение Слова, происходит некий внутренний кризис, который сокрушает и покоряет упорную природу грешника и делает его покорным воле Божией.
2. Бог побуждает разум грешника к размышлению о Его святых законах.
3. Бог заставляет грешника видеть и чувствовать свои грехи, которые оскорбляют Бога.
4. Бог поражает сердце грешника страхом наказания и ада, а также повергает его в отчаяние от невозможности спасения собственными заслугами и делами.
5. Разум грешника начинает серьезно воспринимать обетования спасения, изложенные в Евангелии.
6. Бог зажигает изначальную искру веры, или добровольное желание верить, а также дает благодать бороться против сомнения и отчаяния.
7. Как только зародилась вера, начинается внутренняя борьба с сомнением, отчаянием и недоверием. В этой борьбе человек горячо, искренне и непрерывно просит у Бога прощения, и это желание преобладает над всем остальным.
8. Бог в Своей милости успокаивает и умиротворяет совесть, дает грешнику большую уверенность в спасении, и его душа находит покой в обещании жизни.
9. Человек с искренним сокрушением раскаивается в том, что оскорблял столь милосердного и любящего Бога, и отдает Ему все свое существо, жизнь и любовь
10. Человек проявляет новое повиновение – сознательно подчиняется Божьим заповедям и начинает ходить в обновленной жизни.

Перкинс утверждал, что первые пять ступеней могут испытывать и люди, которые не приняли спасения. Феликс был в сильном страхе Божием, и Агриппа был «почти убежден» словами Павла, но все же ни тот, ни другой так и не стали христианами. Но в избранных Святой Дух действует с такой силой, что первая половина обращения подготовляет путь к последующим шагам.
Таким образом, для пуританской традиции (очень похожую схему почти век спустя предложат и Джон Оуэн, и Томас Гудвин, и Джон Флейвел, и Уильям Гатри в книге «Величайший интерес христианина» (5)) духовное возрождение человека есть не одномоментный акт, а процесс. Как говорил Антуан де Сент-Экзюпери, человек вообще долго рождается на свет. Прямая аналогия с физическим рождением, которую иногда проводят современные кальвинисты, здесь неуместна – это явное упрощение. Более того, на определенном этапе духовной жизни не только возможны, но неизбежны и сомнения, и кризисы, и, естественно, повседневная тяжелая борьба с грехом. Напротив, отсутствие всего этого скорее должно заставить усомниться: а получил ли я на самом деле новое сердце?.. Прежде чем реально пережить обращение, человек должен осмыслить безысходность своей ситуации, сознательно оценить положение вещей, получить внутренний опыт борьбы с сомнением и даже отчаянием. Возрождающий труд Духа Святого, насаждающий в человеке семя веры и осознанного повиновения, порождает борьбу, которая разрешается только через дела веры, покаяние и полную отдачу Богу. Только после этого в человеке может проявиться новая жизнь.
Пуританизм настойчиво говорит и о критериях подлинности обращения, и о той духовной брани, которая поднимается в сознании человека, уже почувствовавшего зов Христа. Напротив, современные упрощенные методики евангелизма не только ограничиваются рекомендациями перейти от неверия к вере, но делают это неадекватно, игнорируя ту подготовительную работу, которую совершает Бог совершает в человеке посредством Закона (так же как Он совершает ее со всей Церковью). Требование конкретного исполнения заповедей Божиих, не говоря уже о тончайшей аналитике духовно-душевного опыта, данной пуританами, остается здесь невостребованным. Как следствие, в мире современных церквей, забывшем о подлинном Евангелии, но жаждущем экзотики, чрезвычайно успешно распространяются небиблейские и нехристианские интерпретации духовной жизни – от исихазма и католической медитации до каббалы, йоги и даже манихейства (самым же простым суррогатом веры служит обычно скандально известное «позитивное мышление»).
В силу всего сказанного уже можно понять, почему мыслитель четко настаивал также на ограниченном искуплении, утверждая, что обратная позиция разрушает церковную дисциплину – «ограду», «оставляя ее опустошенной, как общинное поле». Утверждение за грешным человеком неограниченной свободы выбора - это прежде всего отказ от подлинной веры как акта, связанного с мужеством и риском, а следовательно, и игра на понижение цены ученичества, лишающая страха Божия и чувства ответственности...
Значительное внимание Перкинс уделял и пастырскому богословию, пониманию даров Святого Духа и даров служений. Этому посвящены две его работы – «Искусство пророчества» и «Призвание служения» (последняя была опубликована посмертно, в 1605 г.(6)), где он рассматривает пастырство как высочайший дар и привилегию христианина. Эти небольшие книги – лучший ответ на обывательское утверждение о недопустимости вмешательства Церкви в повседневную жизнь, благодаря которому в ХХ веке и получила такое распространение психотерапия как опасный суррогат духовничества. Никакой аутотренинг или «социальное служение» (не на место поставленное) не может заменить покаяния – ибо все мы согрешили и продолжаем грешить против Бога, а не только против себя и ближнего.
Ни постижение Писания, ни его адекватное истолкование невозможны без просвещающей работы Духа Святого, «глаголавшего пророки». «Искусство пророчества» Перкинса - компактное и непревзойденное по духовной глубине руководство для публичного изучения и обучения Библии, излагающее непреходящие общие принципы работы с ней. Эти принципы, заложившие фундамент великой эры пуританизма, заслуживают того, чтобы быть принятыми всеми христианами Третьего тысячелетия. Библия, воспринятая без Духа, на уровне голого интеллекта – это чернила и бумага. Мы можем получать интеллектуальное наслаждение от блестящей экзегезы, но неизмеримо важнее молиться и трудиться ради того, чтобы Слово Божие входило в глубину нашего сердца.


(1) Об англо-кальвинизме в XVI в. см., напр.: Потехин Ю.Н. Борьба англиканства с пуританством при Тюдорах, т.1. Казань,1894; Lake P. Anglicans and Puritans. L.,1988
(2) Hill C. Puritanism and Revolution. N.Y.,1969. P.220-233. Ряд других текстов – по его же книге “Библия в Английской революции”
(3) См.: Murray I. The Puritan Hope. Edinburgh,1971. Ch.1
(4) Цит. по: Лейн Т. Христианские мыслители. СПб.,1997. С.207
(5) Рус. пер.: DRTS, 2001
(6) Эти тексты недавно переизданы лишь с небольшими сокращениями на родине и впервые переведены на русский язык (в Ровно, в 1998-2002 гг.).
Дата/Время: 05/04/03 23:54 | Email:
Автор :
сообщение #030405235454
Андрей Семанов

МУЧЕНИК ЗА ХРИСТА И СВОБОДНУЮ УКРАИНУ
ПАСТОР ТЕОДОСИЙ ДОВГАЛЮК (1907-1943)

Использованы материалы книги:
В.Боровський. Теодосiй Довгалюк. Виннипег, 1949 - Рiвне,2001


Лидер молодой украинской Реформации погиб в советском концлагере на Соловках, когда ему было всего 36 лет. Его память свято хранит немногочисленная, хотя и превосходящая российскую, община соотечественников-кальвинистов. Однако за пределами Украины этот великий мученик практически неизвестен даже в протестантской среде – и наш долг, узнав о нем, передать другому...
Теодосий Довгалюк родился в 1907 году в многодетной семье ремесленника (он имел двух братьев и трех сестер) в местечке Александрия на Волыни (не путать с одноименным городом в Центральной Украине). Его отец, происходивший из соседнего села Забороля, был первоклассным плотником, часто уезжавшим из родного городка на заработки, мать, хрупкая и болезненная, держала домашнее хозяйство. Братья Теодосия получили образование, стали народными учителями и впоследствии активно участвовали в национальном движении.
Будучи одаренным ребенком (в 1915 г. он сразу поступил во второй класс народной школы), Теодосий рос и учился в очень тяжелое время - период, когда началась первая мировая война. Западная Украина отошла к Австрии, а затем к Польше, и семья Довгалюков, как и большинство украинского населения, потерпела горе и большой материальный ущерб – людям, ставшим иностранцами, найти работу было почти невозможно. Младший брат будущего пастора заболел и умер на чужбине, куда отправился за заработком, одна из сестер рано потеряла мужа и осталась с ребенком на руках. Теодосию пришлось взять на себя часть хозяйства и помогать отцу в плотницких работах. Однако в 1922 г. он окончил школу и начал искать свое место в жизни.
В 1918 г. Украина обрела независимость, и в течение гражданской войны Александрия неоднократно переходила из рук в руки, будучи яблоком раздора между национальной армией, поляками и большевиками. В городке часто останавливались украинские части, а в соседнем Ровно – и сам Симон Петлюра. Советскую власть волынцы не приняли и сопротивлялись ей. Среди многочисленного еврейского населения росло влияние сионизма.
Все это не могло не произвести впечатления на талантливого подростка, в котором пробуждалось национальное чувство. Он организовал среди сверстников сперва музыкальный кружок, а затем и патриотический – «Малую Сечь» с «козачками». Ребята собирали украинские книги, пели народные песни и маршировали под музыку, затем – организовали обучение младших грамоте.
Через некоторое время на кружок донесли польской полиции. Однако комендант поступил милосердно – потребовав от молодежи в дальнейшем испросить разрешения администрации и конфисковав запрещенные издания, он никого не арестовал. Через некоторое время 17-летний Теодосий и его друзья уже легально создали читальню «Просвита», украинский кооператив, театральный кружок, хор, футбольную команду и организовали курсы ликбеза. А затем был организован и «пласт» – военно-спортивная молодежная организация, где Довгалюк стал «референтом» и организовал «61-й курень имени полковника Ивана Богуна». В 1927 г. она была официально разрешена польскими властями, использовавшими любые возможности для противостояния СССР – ведь все прекрасно помнили художества «пана Тухачевского» на варшавской земле…
В эти годы у молодого Теодосия назревает религиозный кризис. Тогда на входившей в состав Польши Западной Украине церковная ситуация была крайне сложной. В регионе получила распространение так называемая Автокефальная Православная Церковь, решительно настроенная против коммунизма, переведшая богослужение на современный украинский язык и действовавшая под лозунгами дерусификации православия («Москва подарила нам большевизм»). С точки зрения самого православия эта организация, вдохновлявшаяся такими деятелями, как В.Ричинский (она активна и сегодня, насчитывая несколько сот приходов), явилась антиканонической, в то же время не имея ничего общего и с протестантизмом. Поляки же были заинтересованы в полонизации, а не в украинской национальной церковности, и поэтому они активно поддерживали среди украинцев не автокефалистов, а греко-католиков и просто польский католицизм.
Многие люди среди всех этих распрей опускали руки и вовсе теряли веру. Однако на Украине активно ширились и протестантские движения – евангельские христиане, баптисты, пятидесятники, христиане-сионисты (последние получили распространение на Волыни). Все они противостояли православию и католицизму, однако были далеки и от украинского национального самосознания. Будучи горячим патриотом и человеком острого, ищущего ума, молодой Довгалюк прошел и через автокефализм, и через штундизм – но ни то, ни другое не удовлетворило его. Но настал момент, когда он впервые взял в руки Библию на родном языке и начавшую появляться на Волыни евангелическую литературу из Канады, которую привозили обратившиеся на чужбине репатрианты.
Довгалюк пришел к выводу, что ни политизированные проекты украинизации православия, ни баптизм, сосредоточенный исключительно на личном спасении, явно не достаточны – необходима реформация, которая отвечала бы духовным нуждам всего народа и его вечному призванию в Боге. Автокефализм не был библейским христианством, а баптисты в большинстве своем тяготели к России. Люди же хотели одновременно и родного языка, и живого евангельского слова. И Теодосий познакомился с новой общиной – Украинской Евангельско-Реформатской Церковью (УЕРЦ), которую возглавляли три украинских эмигранта в США – Василь Кузив, Павел Крат и Лев Бучак.
В 1926-1927 гг. юноша проходит семимесячные библейские курсы в Галиции, а затем, при поддержке Украинского Евангельского объединения в Северной Америке – поступает в миссионерскую семинарию в Венцборке (Польское Поморье), где три года (курс был 4-летним) глубоко изучает Писание и протестантизм, овладевает немецким языком и богословской литературой, готовится к проповедническому служению.
В 1931 г. Теодосий возвращается на родину и едет в Галицию, рассчитывая встретить как верующих, так и единомышленников-патриотов. Однако терпит горькое разочарование: при наличии узкого круга сильной и европейски-образованной общественности господствующий здесь греко-католицизм оказывается зараженным средневековыми суевериями, которые поддерживают иезуиты, в крае царит материализм, пьянство, разврат, к тому же ведется активная кампания по латинизации унии и поддерживается конфликт с автокефалистами. Украинская Библия отсутствует, даже из богослужения родной язык изгоняется – Ватикан не заинтересован ни в чем ином…
Молодой проповедник начинает работать секретарем миссионерского отдела УЕРЦ и служить в Коломые, а также участвовать в издании журналов «Сияч» и «Вера и наука». Он также пишет стихи как духовного, так и светского содержания – его сборник «Змагання» был тепло встречен критикой. Поэтический талант его, однако, не успел раскрыться – мы процитируем его дальше…
Реформатское движение развивалось очень быстро. К концу 1932 года начинают работать реформатские миссии в Подолье и на Гуцульщине, растет христианская благотворительность – так, Довгалюк организовал сбор средств в Швейцарии в помощь пострадавшим от неурожая. По его инициативе создается миссия – Кружки украинской евангельской молодежи, взявшая на себя обязанность воспитывать подростков, юношей и девушек в христианском и патриотическом духе, а также распространять грамотность, родную и европейскую культуру – и делавшая это с успехом. Там, где прежде свирепствовали драки и поножовщины, пьянка, половая распущенность – молодежь приходила в реформатский храм, в домашнюю церковь, в библиотеку… Аналогичная организация «Возрождение» боролась с курением и алкоголем.
Но особенно великий миссионер любил родную Волынь, где трудился со всей энергией, на какую был способен. Теодосий стал прекрасным проповедником, завораживавшим аудиторию, сочетавшим ясное изложение библейских истин с патриотизмом и пониманием насущных проблем общества. И его любимым призывом было «молиться, чтобы Господь с неба сошел на украинскую землю, чтобы мы могли видеть Его не только в блеске религиозной формы, но прежде всего в повседневной жизни».
Польская администрация отнеслась к движению крайне неодобрительно – ее не устраивал ни его национальный характер (впрочем, никогда не изменявший церковности и чуждый какого-либо политиканства или экстремизма), ни ярко выраженный общинный, «соборноправный» уклад жизни украинских кальвинистов. Но самому режиму Пилсудского оставалось существовать уже недолго.
В самом начале Второй мировой войны, когда два диктатора разрывали Польшу пополам, Довгалюк был арестован и брошен в ровенскую тюрьму, где оказался дочиста ограблен, подвергся избиениям и пыткам – его заподозрили в шпионаже в пользу Германии. Поляки освободили проповедника буквально накануне захвата Ровно советскими войсками. С трудом он добрался до своего дома в Александрии – когда там уже заскрежетали гусеницами сталинские танки…
Установление советской власти принесло христианам Украины тяжелейшие страдания. Нечеловеческая жестокость режима Хрущева-Серова-Берии-Жукова была слишком известна в Польше, где при всех стеснениях украинского населения все же существовала свобода слова, печати и совести. Но советская действительность затмила наихудшие ожидания. Облавы НКВД шли одна за другой.
Теодосий решил остаться на родине и вести негласное сопротивление. Ему предлагали бежать в оккупированную Европу, но от гитлеровцев он также не ждал ничего хорошего, а главное – не считал себя вправе оставить общину без пастырского окормления.
В одну из ночей его схватили чекисты – и он, не сопротивляясь, пошел за ними, «как овца на заклание».
Более года Теодосий провел в той же ровенской тюрьме, куда попал еще при польской власти, поддерживая всеми силами других узников. Наконец, в конце 1940 года состоялся суд. Обвинение вменяло «подготовку вооруженного восстания против советской власти», «украинский национализм», «активную антисоветскую деятельность под прикрытием религии» и… шпионаж в пользу Польши, которой как государства уже не существовало. Приговор: 10 лет лагерей с поражением в гражданских правах.
О дальнейшей судьбе реформатора, поэта, мученика нам практически ничего не известно. В 1941 г. его видели в пересыльном лагере под Архангельском. Дошедший сначала в освобожденную от гитлеровцев Украину, а затем - в один из эмигрантских приходов Канады документ свидетельствовал о его смерти в 1943 г. на Соловках...
В лице Теодосия Украина потеряла одного из самых выдающихся христианских лидеров за всю свою (и русскую) историю, несгибаемого реформатора, патриота и борца за духовное возрождение своей многострадальной страны. Но память о дивном пастыре жила в сердце народа – даже тогда, когда не было и тени надежды на возрождение Реформатской Церкви Украины, когда невозможно было и мечтать о том, что у ровенского вокзала поднимется белая свеча кальвинистского храма.
Кровь мучеников – семя Церкви. Этой твердыне стоять вечно. Мертвые не умирают, ибо у Бога все живы. Они и сегодня зовут нас к Нему.

* * *

Iди борись, бо кличе палко Дух,
Iди, бо кличе iдеал огнений,
Той iдеал свобода в Бозi, дух,
Що оживить народ наш сполонений!
Iди борись, бо кличуть рiднi люди,
Тi упослiдженi, затягненi в ярмо,
Iди змагайсь, нехай засяе всюди
Життя новее, щастя i добро!
Iди борись, бо кличуть тебе браття!
Кругом ще нiч, недоля, голод, лiд,
Iди, свiти, iди, пали багаття,
Iди, загрiй iх вiрою побiд!
Iди, iди, пали вогонь обнови
I хрест борнi у радостi неси!..
Життя в дiлах великоi любови,
А щастя в храмi волi i краси…


----------------------------------


Бiжiть, дiти,
Рвiте квiти –
У вiнок плетiть!
Бiжiть, милi,
На могилi –
Той вiнок зложить!

В тiй могилi нашi стрiльцi,
Що лягли в бою,
Що народню чашу горя
Пили за свою.
В тiй могилi наша слава –
Сонце наших втiх.
Цiнiть славу, щоб не впала
Ворогам на смiх!..

Наберiться сили, дiти,
На трунi святiй,
Щоб Украiну любити
I еднатись в нiй.
Щоб в любовi виростати
I серця сталить,
Щоб Украiну пiдняти
I на волi жить…

Бiжiть, дiти,
Рвiте квiти –
У вiнок плетiть!
Бiжiть, милi,
На могилi –
Той вiнок зложить!
Дата/Время: 05/04/03 18:05 | Email:
Автор :
сообщение #030405180551
Андрей Семанов

У НАС НЕ МНОГО ВРЕМЕНИ…
ДЖОЗЕФ ЭЛЛАЙН (1634-1668)

Дорожа временем, ибо дни лукавы
Еф.5.16

Кроткий слуга Божий, будущий великий святой и просветитель эпохи Английской революции, он родился в пуританской семье в Девизисе, Уилтшир, и был крещен 8 апреля 1634 года.
Обстановка в Англии тех лет была очень нелегкой – назревала гражданская война, всколыхнувшая страну, когда Джозефу не было и десяти лет. В июле 1643 года над Рыночной площадью, где находился дом Эллайнов, раздалась канонада – это был бой между роялистами и пуританами на Окружной дороге. А через два года над старым замком напротив дома, где прошло детство проповедника, взвился синий стяг Парламента.
Для семьи Эллайн война стала тяжким испытанием, ввергнув их в нищету, несмотря на то, что отец Джозефа был хорошим портным. В 1645 году умер старший брат Джозефа, Эдвард, к тому времени уже служитель церкви. И в тот же год последовало обращение Джозефа.
Юный пуританин умолял отца помочь ему получить образование, чтобы заменить своего брата на служении. И в апреле 1649 г. он попадает в Оксфорд, где его наставниками становятся величайшие богословы эпохи – Джон Оуэн и Томас Гудвин. Молодой Эллайн вел богобоязненную жизнь, прекрасно учился и приобрел много благочестивых друзей. Он ценил общение, но не любил, когда оно отвлекало его от занятий и подготовки к служению, говоря: «Только немногие посчитают меня грубым, но очень многие ощутят, если я буду терять время».
Впрочем, всей своей жизнью Эллайн оправдал оценки коллег, считавших, что ему «время дороже золота». Ему не было еще и двадцати, а он уже «обладал сильным желанием и стремлением спасать души, и ради этой цели изливал свое сердце в молитве и проповедях». Став же капелланом, он упорно трудился, евангелизируя села вокруг Оксфорда и два раза в месяц проповедуя заключенным городской тюрьмы.
В ноябре 1651 г. юноша переезжает в колледж Корпус-Кристи, который позже, под руководством д-ра Эдварда Стаунтона, стал самой радикальной семинарией пуритан. Десять лет спустя Генри Джесси писал, что «едва ли во всем мире можно найти место, подобное Корпус-Кристи, где с таким энтузиазмом преподавалась бы сила благочестия и чистота поклонения Богу. Там было, как некогда в Эдеме, который сегодня стал бесплодной пустыней». Учеба здесь оказала огромное влияние на молодого интеллектуала, и 6 июля 1653 г. Эллайн получил звание бакалавра.
Через два года известнейший пуританин, служитель церкви св. Марии Магдалины в Таунтоне, графство Сомерсет, Джордж Ньютон (1602-1681) призвал Джозефа на служение и пригласил его стать его ассистентом. Таунтон, не маленький по тем временам 20-тысячный город, был важнейшим производителем шерсти и главным оплотом пуритан на западе Англии. Десятилетием раньше он стойко выдержал осаду и отчаянный штурм роялистов и справедливо гордился этой победой – одной из самых блестящих за всю Гражданскую войну. Тогда Таунтон подвергался артиллерийским обстрелам, почти наполовину уничтожившим его, многие жители умерли от ран и голода.
Здесь Джозеф трудился недолго, но его служение было исключительным по духовной силе. Начав труд в Таунтоне, 4 октября 1655 г. он женился на своей кузине Теодосии, кроткой, мудрой и благочестивой женщине, глубоко понимавшей его замыслы. Их семья, настойчиво трудившаяся над «обретением душ», была поразительным, редким по силе примером совместного служения и нелегкого упражнения в духовной жизни – этот жар был подобен первым векам христианства, а в России такое можно сравнить разве что с аскезой молодого протопопа Аввакума... Порой она упрекала мужа в единственной его проблеме - недостатке внимания к ней – и не раздражалась, когда он отвечал: «Моя дорогая, я знаю, что ты спасена, но как много еще гибнущих душ, о которых я должен позаботиться! Я ведь еще много могу сделать для них». В начале каждой недели он говорил жене: «Нам дана еще неделя. Давай используем ее для Господа». А каждое утро напутствовал ее: «будем стремиться прожить это день хорошо, усердно трудясь ради душ! У нас не много времени».
Теодосия еженедельно проводила библейские занятия с детьми, а ее муж проводил пять вечеров в неделю, наставляя множество новообращенных, которые откликнулись на его призыв с кафедры храма Марии Магдалины. Она вспоминала, что Джозеф никогда не вставал позже четырех часов утра, а в субботу и раньше, если вообще ложился спать. А после этого – три-четыре часа молился и пел ободрявшие его псалмы…
Он имел каталог с именами и адресами жителей каждой улицы, вел служение от двери к двери и следил, за состоянием буквально каждого человека, стремясь, чтобы все были посещены и наставлены. Результатом было огромное количество людей, чья жизнь оказалась полностью изменена Христом. «Господь был милостив, чрезвычайно благословив наши старания, так что многие из нас, кто раньше не знал Бога, обратились в последние годы» – писала Теодосия.
Эллайн был воистину добрым пастырем. Даже когда подлинно библейская проповедь и успешная евангелизация были делом широко распространенном, его служение выделялось своей необычной силой и имело высочайшую оценку в глазах братьев. «Его призывы и увещания были наполнены такой силой, решительностью, любовью, нежностью, жизнью и святым рвением, что достигали глубины сердец слушающих, - вспоминал Джордж Ньютон. – Он растапливал и размягчал порой самые черствые сердца». Бакстер свидетельствовал о его «великом пастырском мастерстве объяснять Писания и показывать их применение мягко, убедительно и сильно». «Немногие века могут похвастаться такими проповедниками, как Джозеф Эллайн» - заявил пуританский лидер Северной Англии Оливер Хейвуд.
Но когда Эллайн вступил на служение, великий и короткий пуританский Миллениум, день спасения, промчавшийся над Англией, уже близился к закату. В течение многих лет правительство Англии, вплоть до революции яростно гнавшее пуритан и диссентеров, лавировало между англиканством и католицизмом, и в итоге эта порочная практика принесла ядовитые плоды.
Через три года после назначения Эллайна проповедником умер Кромвель, а когда в 1660 году Карлом II, обещавшим свободу совести, была восстановлена монархия, это было встречено цветами, колокольным звоном и ликованием – и вызвало в сердцах многих слишком преждевременную радость. Жизнь короля была далека от христианских идеалов, но он пользовался неотразимым личным обаянием, которое и подвело тех, кто доверял ему.
После того как группа фанатично настроенных постмилленаристов («людей Пятой монархии») неудачно попыталась свергнуть Карла, он приступил к гонениям на диссентеров, в результате чего многие из них, такие, как Беньян, оказались за решеткой. Диссентеров исключили из местного самоуправления Принятие в 1662 г. Акта о единообразии, принудительно вводившего Книгу общих молитв как стандарт богослужения (в Шотландии это вообще обернулось геноцидом), а также циничного и жестокого Кларендонского кодекса, запрещавшего «тайные собрания» (прежде всего пресвитериан и баптистов), фактически означало объявление подлинного Евангелия вне закона. Около 2000 лучших служителей-пуритан Англии, в том числе автор «Божественного лекарства» и «Доктрины покаяния» великий Томас Уатсон, были уволены со своих кафедр. В Сомерсете подверглись преследованиям 85 лидеров - в том числе Джордж Ньютон. 17 августа 1662 г. почти все они прочли прощальные проповеди и оставили кафедры… Но Эллайн не захотел молчать. Как вспоминала его жена, он отложил все свои библейские исследования и целиком отдался благовестию, «считая, что у него осталось немного времени». Он проповедовал ежедневно, а порой и десять раз в неделю, и дважды в день на протяжении недель…
После многих предупреждений 26 мая 1663 года Джозефа вызвали в суд. Накануне он назначил встречу с прихожанами «около часа или двух ночи». Люди откликнулись на призыв – пришла и молодежь, и старики. И он наставлял их и молился с ними до восхода солнца.
На следующий день его арестовали и бросили в Ильчестерскую тюрьму, где проповедник провел год. Его и без того хрупкое здоровье резко ухудшилось. После освобождения он стал проповедовать с прежней энергией, духовным рвением и энтузиазмом. Обдумывая – в истинно пуританском масштабе! – возможность проповеди в Уэльсе и даже в Китае. Но драконовские меры усиливались – новым королевским указом в 1665 г. диссидентским служителям было запрещено приближаться ближе 5 миль к городам, где они служили. «Баптисты, католики,квакеры, кальвинисты – все оказались в одной связке. В тюрьме. На костре. Религиозной свободы хватило на всех» (Р.Морган).
Вечером 10 июля 1666 года, когда он комментировал Псалтирь в домашнем собрании, открылась облава, и Джозефа снова схватили – правда, на этот раз заключение было короче... Но его труд был завершен – после расправы здоровье быстро угасало. 17 ноября 1668 года Бог забрал Своего верного слугу к Себе. Его тело было похоронено у церкви, где он служил, и у гроба стоял уже пожилой Ньютон…
В 1671 г. у кафедры, где учил Эллайн, был положен экземпляр посмертного первого издания книги, переизданной десятки, если не сотни раз и ставшей едва ли не самым любимым детищем всего пуританизма. Сам проповедник называл ее «Воззванием» или «Предупреждением к необращенным» (таким же было заглавие известнейшей призывной брошюры Бакстера), но всемирную известность она получила как «Путеводитель в Небеса». «Мы должны быть благодарны Богу, что ни одна, кроме Библии, книга на английском языке не получила столь широкого распространения, как эта, - сообщал ее издатель Калами в 1702 г. К концу XVII века ее тираж под обоими заглавиями уже превысил 70 тыс. экз., причем только одно из изданий было напечатано в 30 000 копий. (Для сравнения: крупнейшие в тогдашнем православном мире тиражи украинских антикатолических книг обычно не превышали 2500 экз…).
О влиянии книги Эллайна свидетельствует, что в конце XVIII века в Северной Шотландии она была переведена на гаэльский язык, и, когда один из проповедников стал комментировать ее по главам, наступило одно из первых шотландских пробуждений, охвативших весь регион…
О том, сколь сильно повлияла на него эта небольшая старая книга, осуждавшая грех, вспоминал величайший евангелист своей эпохи Джордж Уайтфилд. Сперджен рассказывал, что в дни его детства, по вечерам, когда вся семья собиралась у камина, мать читала трактат Эллайна – и это во многом способствовало его обращению. «Я помню, как, просыпаясь утром, я первым делом брал в руки «Предупреждение к необращенным» Эллайна или «Воззвание к необращенным» Бакстера… О, что это были за книги! Я проглатывал их» - писал «король проповедников», последовавший по стопам пуритан…
Так, уже уйдя на Небо, он опередил многих в количестве людей, обратившихся через его наследие. «Ни в одном английском сердце не горело так пламенно имя Иисуса Христа» - уже в ХХ веке писал об Эллайне Л.Мюррей. В истории меняются стили проповеди и духовные дары людей, но можно с уверенностью сказать, что без истин, изложенных Эллайном, проповедь Евангелия просто невозможна – она неминуемо станет подделкой, дьявольской подменой.

(Продолжение следует)
Дата/Время: 04/04/03 20:39 | Email:
Автор :
сообщение #030404203953
Андрей Семанов

ДЖОН ФОКС И ЕГО «КНИГА МУЧЕНИКОВ»


Джон Фокс может быть без колебаний назван отцом истории Реформации. Даже такая блестящая работа, как «Жизнь Кальвина», принадлежащая перу его преемника Теодора де Беза, ни по объему, ни по значимости не сопоставима с бессмертным трудом английского подвижника, ставшим главным печатным изданием великой эпохи Елизаветы и оказавшим по сути решающее влияние на становление англо-американской версии христианской цивилизации . Эта вдохновлявшая пуритан и строителей Империи, поистине изменившая мир книга создала новое национальное самосознание и идентичность, исторический опыт и бессмертную память о мучениках за веру Христову.
В чем же удивительный секрет «Книги мучеников» и личности ее автора?
…Подростком он поступил в Оксфорд. Окончив его, стал преподавать в колледже Магдалены, а в 1539-1545 гг. углубленно изучал историю Церкви. Но перейдя в протестантизм, Джон был вынужден уволиться с преподавательской должности.
Когда началось благословенное «время Эдуарда», в 1550 г. Джон Фокс был рукоположен Николасом Ридли, епископом Лондона. Среди его друзей оказались такие гиганты веры, как Хью Латимер и Томас Кранмер. Но с воцарением Марии Кровавой будущему летописцу Реформации по своевременному совету соратников, многие из которых погибли, пришлось бежать из страны.
В Швейцарии он получил ужасающие сообщения о том, что происходит на родине. Множество его друзей, в том числе Латимер, Ридли и Кранмер, были схвачены и сожжены. И тогда у Фокса возникла мысль, полностью захватившая его сознание. Он решил составить список святых, подвергшихся гонениям за Реформацию.
Живя на чужбине на грани нищеты, писатель стал тратить на свой проект все силы. Чтобы прокормить семью, он трудился днем в типографии, а ночь просиживал над документами и рукописями – и творил, творил вдохновенно, изощренно и не щадя нервы ни свои, ни читателей… И то же самое – по возвращении на освобожденную родную землю в первый же год правления Елизаветы. Кстати сказать, он был абсолютно прав, заявив, что появление книгопечатания стало поистине Божьим даром, принесшим Реформации победу.
Объем труда Фокса поистине ошеломляет, а приведенные в нем факты потрясают до глубины сердца, лишают сна и покоя.
Первое, латинское издание в 1559 году в 730 страниц.
Перевод на английский язык, выпущенный в елизаветинской Англии, в Лондоне в 1563 году Джоном Деем под заглавием «Деяния и памятники прошедших опасных дней, касающиеся вопросов Церкви».
Но и после этого ученый не закончил свою работу. Еще четыре года он опрашивает очевидцев, собирает по всей Англии документы и письма. После многочасовых богослужений он пишет ночами, при мерцающем свете свечей. В 1570 году появляется второе, значительно расширенное издание – 2 тома в 2315 страниц. Затем выходят еще два таких же фолианта.
Фокс заплатил за свой эпохальный трактат здоровьем, никогда не оправившись от нажитых переутомлением болезней. 18 апреля 1587 года он умер от полного нервного истощения, оставив потомкам книгу, равной которой христианский мир, повторим, еще не знал – ни на Востоке, ни на Западе.
Вот только один пример повествований Фокса.
В разгар геноцида при Марии Тюдор, 18 декабря 1555 года был сожжен Джон Филпот. Видя несгибаемую твердость протестанта, епископ вынес ему смертный приговор. Филпот ответил: “Благодарю Бога, что я еретик в вашей проклятой лжецеркви, но я не еретик перед Богом. Пусть Бог благословит вас и даст вам покаяться в содеянном, и пусть люди остерегаются вашей кровавой ереси… Я весьма доволен, потому что это Божье предназначение”.
Его отвели в тюрьму Ньюгейт и предложили отречься. “Нет, ответил мастер Филпот, я не отрекусь никогда, ибо я говорю истину, и печатью этого свидетельства будет моя кровь”.
“Так говорят все еретики” – заявил епископ. Узника заковали в кандалы и бросили в камеру смертников. Накануне костра к нему пришли и приказали готовиться к смерти. Филпот ответил: “Я готов. Бог дарует мне силу и радостное воскресение”. И – обратился к Господу, благодаря Его от всего сердца за оказанную честь пострадать за правду.
Утром его вывели из камеры, и он радостно пошел на казнь. У костра он сказал: «Смогу ли я отказаться от привилегии пострадать у этого столба, когда мой Искупитель пострадал за меня самой жестокой смертью на кресте?».
«Затем, в пламени костра, он отдал душу Всемогущему Богу».

* * *

Как христианский историк Фокс был одновременно ультраконсервативным, современным и эсхатологическим, направленным и в бессмертное прошлое, и в великое будущее. Он ощущал великое сопротивление «идолопоклонникам-египтянам в Англии» , исходившее от сохранивших до смерти библейскую веру мучеников Марии Кровавой, как величайшее подтверждение истинности исторического Завета, к которому принадлежит и английский протестантизм. Ассоциации из седой ветхозаветной древности очевидны на каждом шагу его книги – так, гонителя Эдварда Стори он именует «кровавым Нимвродом». Фоксу же принадлежит знаменитая характеристика Уиклифа как «утренней звезды Реформации». Но более того: огромная роль Фокса в национальном самосознании англоязычных народов состояла не только в акценте на Завет, но и в его углубленном эсхатологизме.
Исторический кризис, пережитый Англией, осознавался Фоксом и его сторонниками как муки гибели старого и рождения нового мира, как несомненное приближение к Тысячелетнему Царству Христову. И особую роль в этом процессе должен был сыграть именно английский народ. После того, как великие исторические Церкви и основанные на них христианские цивилизации – Рим, Константинополь (и добавим – Москва), пали, разъеденные изнутри идолопоклонством и суеверием, превратились в составные части системы антихриста – Бог избрал далекий остров на самой окраине тогдашнего цивилизованного мира принять и хранить до конца мира Истину, открытую в Священном Писании, и донести ее до всех народов и самых отдаленных земель. И залогом тому послужил подвиг мучеников Марии Кровавой.
В этом дерзновенном утверждении не было и нет ни малейшего оттенка позиции национального превосходства, подобного средневековой идеологии Испании или Московской Руси. Избраны мы – но не только мы, а все народы, живущие во Христе. Не отменено и избрание Израиля, который также предназначен Богом ко спасению и великой славе. И это избранничество – не привилегия, но служение, тяжелейший крест, который дается не всем, а лишь, по мере благодати, самым сильным.
В блестящий век Елизаветы, когда была еще свежа память о кровавых годах гонений, каждый уважающий себя протестантский приход имел наряду с Библией тома «Книги мучеников». Отрывки из нее приводили проповедники на воскресных богослужениях, и даже пират Френсис Дрейк читал из нее своим подопечным, отдыхавшим после вахт на долгих переходах через океаны.
И еще одним историческим сдвигом, который Фокс заметил и попытался усилить многократно, было то, что после Марии Кровавой публичное сожжение еретиков стало приносить обратный результат. «Без сомнения, вдохновленные историями о героизме мучеников, описанных Фоксом, жертвы сожжений начала XVII в. снискали сочувствие толпы, от которой ожидались аплодисменты казням» . Не потому ли в свое время Джордж Оруэлл напишет, что инквизиция оказалась слабой, ибо она казнила открыто, и казнила нераскаявшихся?..
«Я верю только тем свидетелям, что дали перерезать себе глотку» – писал Паскаль. И герои Реформации, которые приняли смерть на костре за Христа, шли путем такого свидетельства. Собственной болью они подтвердили, что их весть и упование – это всерьез. Нынешние критики протестантизма получают гонорары от криминала, а реформаторы получали эшафот. И потому закаленный памятью о своих святых, народ Божий вынес и Реставрацию, и гитлеровские бомбежки. И – прорвался к вершинам мирового могущества и славы. Ибо кроткие наследуют землю.
Страницы : 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13